Вряд ли.
– Смеетесь? Вас прислали, чтобы убедиться: я не справляюсь с моими духовными обязанностями. Будете отрицать?
– Идите домой, преподобный Элайджа. Проспитесь, похмелитесь. Скоро я уеду из Элмер-Крик. И вы забудете меня, как страшный сон. Уверен, при всех ваших грехах вы полностью устраиваете здешнюю паству. Я бы на вашем месте не продержался и месяца.
– Ладно. Я и не рассчитывал на откровенность. Кем вы были рукоположены, преподобный Саймон? Или это тоже секрет?
– В священнический сан меня рукоположил суперинтендант[29] Шелли, окружной епископ Города Ветров[30]. Вы, должно быть, слыхали о нем? Продувные бестии в этом Чикаго, кого хочешь рукоположат… Посмотрите на меня, преподобный Элайджа! Вот вы бы меня благословили на миссионерство? Да вы бы скорее встали на стезю трезвости…
– Это не тема для шуток!
– С чего вы решили, что я шучу? Я просто размышляю вслух. Это было давно, можно сказать, в другой жизни. Вы удовлетворены?
Тень.
Тень на крыше конторы, торгующей лошадьми.
Мелькнув на фоне лунного диска, тень исчезает так быстро, что Рут начинает сомневаться, действительно ли она видела эту чертову тень. Человек встал во весь рост и снова присел на корточки? Птица перечеркнула белый, изрытый оспинами диск?
Летучая мышь?!
– Я слышал о вас, преподобный Саймон. Я много слышал о вас и ваших причудах. Часть рассказов похожа на бредни. Часть – на ересь.
– Отчего же?
– Наша церковь приветствует экзорцизм[31], если обряд проводится с разрешения вышестоящих. Благословляет, если в ход идет слово Божье. Но револьвер?! Револьвер, заряженный, прости Господи, раскаянием? Отпущением грехов?! Полагаю, вас зря выпустили из приюта для умалишенных.
– Зря, ваше преподобие, зря. Там мне было спокойнее. Но что вам до моего револьвера? Как известно, добрым словом и револьвером можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. Бесы в этом смысле не исключение.
Тень.
Тень на крыше конторы.
У Рут исчезают последние сомнения. Хрупкий, миниатюрный, женственный силуэт. Ветер треплет длинную, до колен, верхнюю одежду. Единственное, что нарушает внешнюю безобидность тени – винтовка. Тень вскидывает оружие к плечу, целится, опускает винтовку.
Снова вскидывает, опускает.
Кого он выцеливает? Преподобного Элайджу? Пастора? Почему он не стреляет?! Не потому ли, что преподобный Элайджа заслоняет собой Пастора? Пастор выше ростом, можно было бы целиться в голову. Но в ночной темноте, при неярком свете луны, на такое решился бы только самый отчаянный стрелок.
ebooksa