Черный ход

Глава девятнадцатая

Ложные души. – Храбрость мистера Ли. – Покер стоит на блефе. – Настоящая банда. – Моя вина! – Все зависит от калибра.

1

Саймон Купер по прозвищу Пастор

Все когда-то случается впервые.

Я, Саймон Купер, более известный как Пастор, экзорцист, шансфайтер и узник острова Блэквелла, заявляю вам это со всей ответственностью. Банальность? Да. Большинство истин банальны, но от этого они не становятся менее верными.

Услышав выстрел, мы с мисс Шиммер не медлили ни секунды. Шансфайтеры не верят в случайные совпадения. Еще не успело остыть тело моего несостоявшегося убийцы, упокой Господи его грешную душу, как новый гром прогремел со стороны Кладбищенской улицы, куда мы и собирались направить свои стопы.

Periculum in mora[34]!

Давненько мне не приходилось так бегать! Стоит ли удивляться, что мисс Шиммер меня опередила? И это она считает себя старухой? Вслух она этого, конечно, не говорит, но осанка, поведение, манера держаться… Мысленно старить себя, добавлять морщин и опыта – качество, присущее молодости. Надо будет как-нибудь сказать ей об этом.

Суеверные люди опасаются полнолуний – и напрасно, скажу я вам. Полная луна – отличное подспорье, когда спешишь на помощь. Особенно если ты бежишь по улицам плохо знакомого городка, где в окнах не теплится свет, а фонари считаются лишней причудой. И ни один добрый самаритянин не выйдет на крыльцо с лампой, желая выяснить:

«Что случилось? Почему стреляли?»

Добрые самаритяне спят и видят десятый сон. Каждую ночь стреляют, ламп не напасешься.

Судьба нас вела, чутье или перст Господень? Вывернув из проулка, я услышал, как впереди хлопнула дверь. Мисс Шиммер была уже в доме, опередив меня на полсотни ярдов. В лунном свете черепица на крыше тускло отблескивала пластинами графита – такие мне довелось видеть в Пенсильвании. Моя тень наискось перечеркнула улицу, большой стрелкой часов указав на темное окно, и я воспользовался этой подсказкой.

Да, я привык доверять подобным знакам: они не раз выручали скромного слугу Божьего. Иногда я льщу себя надеждой, что знаки эти подаются мне свыше. Слаб человек, гордыня змеей вползает в сердце.

– Стоять! Не двигаться! Руки вверх!

Кричала мисс Шиммер. Потом я услышал глухой удар, словно чье-то тело врезалось в стену на манер пушечного ядра. Выстрела, к счастью, не было.

Зря я подумал о выстреле, видит Бог, зря! Когда, запыхавшись, я подбегал к окну, оно озарилось изнутри оранжевой вспышкой. Стрельба продолжилась, в закрытом помещении от грохота, должно быть, все оглохли.

Знакомый звук: кольт «Молния» тридцать восьмого калибра. Такой же сжимала моя рука. Шансер мисс Шиммер! Хвала Господу, она жива! Лишь сейчас я понял, что взмок не столько от бега, сколько от страха опоздать.

Тень за оконным стеклом я заметил в последний момент – и едва успел закрыть лицо руками. Окно взорвалось фейерверком осколков, меня сшибло с ног. Револьвер ожил, скользкой форелью вывернулся из пальцев…

Что осталось Саймону Куперу? Лишь проводить взглядом темную фигуру, уносящуюся прочь. Взгляд шансфайтера привычно расчертил беглеца на области вразумления и ниспровержения, раскрасил в багрянец и пурпур, черноту ночи и белизну горных снегов. Кем бы он ни был, этот беглец, он был человек, рожденный отцом и матерью. И он исчез в ночи быстрее, чем я успел достать «Фронтир» из второй кобуры.