Черный ход

Большая неудача. Орел и решка.

Кажется, тахтон жалеет, что не имеет возможности поджечь шошонов. Ничего, индейцы и так явятся в Элмер-Крик за вождем. Индейцы – не проблема. Проблема – конкурент, другой тахтон, вор поганый. Надо избавиться, он опасен…

Еще недавно Джош был уверен: местом большой неудачи избран промысел Сазерлендов. Место Граттанова побоища; резня над резней, сказала мисс Шиммер. Он ошибся: тахтона вполне устраивает Элмер-Крик. Ну да, горожан много, всех на промысел не заманишь. Пять миль туда, пять сюда – видать, ему без разницы. Опять же, нефтяники – может, они чем-то таким там пропитались? А среди индейцев есть потомки погибших в резне…

«Ты мне понадобишься, – шелестит осенняя листва. – Я пущу тебя в тело, будь начеку.»

– Пошел в задницу, ублюдок!

«Хочешь умереть раньше времени?»

– Не твое собачье дело!

Темнеет в глазах. Нет, это не в глазах. Солнце коснулось горизонта, город тонет в вечерних тенях. Вечер, сэр. Когда и успел наступить, а?

У вас мало времени, мистер Редман.

⁂

На другом конце площади, возле оружейной лавки стоял Пастор. Глаза его были сощурены: проповедник смотрел на мир взглядом шансфайтера.

Он поднял руку и поманил Джоша к себе.

2

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

– Три несчастья, Абрахам.

– Больших или малых, мисс Шиммер?

– Шутишь? Тридцать три несчастья, и я говорю не о патронах.

– Я так и думал, мэм. Хотите чаю?

– Не откажусь.

– Сейчас принесу.

Лавка просторная, хоть танцы устраивай. В окнах маячат сумерки, забираются внутрь, водят хоровод вокруг горящего фитилька лампы. Скромные, едва заметные отблески играют на застекленных дверцах шкафа. В шкафу больше нет револьверов – грозных федеральных маршалов. Нет на стене и кожаных патронташей с пряжками из стали и латуни. В стойке отсутствуют магазинные карабины, исчез длинноствольный «ремингтон». Ничего нет, все вынесли, забрали, растащили.