Черный ход

– Вот я и говорю: лучше подари.

– Разве ты племянница? Ты клещ. Репей на плаще. Прицепишься, не отодрать. Мать, кстати, беспокоится. Письмо прислала, третье за месяц. Спрашивает: когда ты вернешься домой?

– Никогда. Я тебе надоела?

Дядя Том выкрутил винты по бокам от курка. Выкрутил третий – в металлической окантовке рукояти. Снял рукоять, отложил в сторону.

– Чепуха. Живи у нас хоть до скончания веков. Маргарет тебя любит, как родную.

– А ты?

– Я? Кого здесь интересует мнение старика Тома?

– Я поищу, дядя. Может, кого-нибудь и найду.

У вас нет детей, мысленно добавила Рут. Как родную? Маргарет готова пылинки с меня сдувать. Когда я приехала к вам на ранчо, она вся светилась от счастья. Ковбои болтали, что Железную Мэг подменили на Шелковую. Кое-кто сгоряча решил, что этого шелка хватит и на него – решил и жестоко поплатился за свою ошибку. Тетушкин хлыст и дядюшкин кулак – такие браки заключаются на небесах, а дьявол служит шафером.

Я люблю тебя, тетя Маргарет. Я всегда буду тебя любить. Жаль будет тебя разочаровывать, но придется.

– Ладно, – кивнула Рут. – Спасибо за сапоги. Я действительно хромаю, к чему притворяться? Одна подошва толще другой? Хорошая мысль. Револьверы я тоже буду носить с правой стороны. Это уравновесит меня.

– Револьверы?

– Обычный и шансер. Обычный на бедре, шансер – вот так.

Рут показала, как.

– Дурацкая идея, – буркнул дядя Том. – Бред умалишенного.

И расправил усы.

– Ты о револьверах?

– Я о том, дитя, что тебе не понадобятся револьверы, – взяв шомпол, Том начал чистить ствол. – Ну, кроме стрельбы на заднем дворе. Шансер для этого и вовсе без надобности.

– А тебе он зачем? Шансер?

– Я шансфайтер, Рут. Это моя работа.