– Ты говоришь так, потому что состоишь при храме! – не выдержал Лик. – И, как Сагилл, ешь, что пожертвуют. Я учился воевать, другой жизни не знаю. Я хочу в наёмники. В коннице от моих зубов мало толка, я знаю.
– Я не состою при храме. У меня другая работа.
– Ты знаешь, как вступить в городское войско? Им же нужны солдаты.
– У города высокие стены. Совет не собирается кормить лишних солдат.
– Если не будет солдат, стены не помогут.
– От твоих зубов ни на стене, ни на коне толку не будет. В фалангу тебя тоже не поставишь. Вот если бы ты был, к примеру, арктотроп, как сарматы-сеймниты – другое дело. Медведя можно в кузницу отдать, или в фалангу. А волку в городе не место.
– Я и не прошусь в конницу. Но кто-то должен выслеживать, проникать в тыл, передавать известия. Ликантропы приспособлены для этого лучше людей.
– Знаю.
– Я не осуждаю тебя, ты не подумай, – Лик чувствовал, что уже несколько окосел, – Где хочешь, там и живи, главное, чтобы нора была удобная. Но ты знаешь кого-то, кто служит в гвардии? Можешь мне посоветовать.
– Ты поговоришь с этим человеком завтра, – Маэс мотнул головой, – Но я тебе его не советую.
– Он развратник?
– Хуже. Он уважаемый горожанин. А город – не для волков.
– Но ты здесь живёшь.
– Я здесь живу, и поэтому знаю. На собственной шкуре! Если бы я был тобой, я бы вернулся обратно в степь. Новая Столица – тоже город, там можно жить. Я бы и сам вернулся, если бы не привык к вольной жизни. Даже если будет война – пускай война. Царю Палаку тоже нужны ликантропы. Ты готов погибнуть, на войне это ценится. Вот и подумай. Я понимаю, тебе лет четырнадцать…
– Шестнадцать.
– Ну вот, шестнадцать. В твоём возрасте это непросто, но ты подумай. Разве не лучше и не проще погибнуть, сражать за свой народ, за своего царя? Если ты не ищешь свободы, тебе нечего здесь делать. Если хочешь войны – тебе надо вернуться в степь.
– Нельзя вернуться. Ни мне, ни тебе. Там – смерть.
– Что ты знаешь о смерти?
– Я видел её глаза.
Ещё неделю назад Лик нёс службу на севере полуострова, где Песчаный мыс.