Все глаза смотрели на Лика. Каждый ждал его слова.
Сначала это было здорово. Но стоило ему открыть рот, как холодный страх схватил его за горло холодными пальцами.
Юношу трясло. Он словно окунулся в холодную воду. И сразу вспомнил, как пытался выступать на рынке и чем это закончилось.
Теперь юный невриец понимал, как непросто приходилось Маэсу на арене. Тысячи глаз смотрят, тысячи глоток готовы взорваться. Они верят, что ты победишь, – и там, в глубине живота, мечтают увидеть твоё поражение. Пусть ставка сгорит, так даже интересней. Она станет платой за зрелище, которое ты тайком мечтаешь увидеть.
Словно огромный, тысячеглазый титан взирал на него. И от него было не укрыться. Он был слева, справа, спереди – вокруг и везде. И даже металлическая Луна, покачиваясь над пламенем, взирала на него с тёмного неба.
Лик вдохнул поглубже, прикрыл глаза, чтобы лучше представить то, о чём собирался поведать. Картина всплыла из памяти – кроваво-алая, удушливая, обжигающая. Этот жар растопил холод страха.
И Лик начал свою историю.
Это случилось девять ночей назад.
Лик карабкался вверх по холму. Лапы сводило судорогой. Он не рассчитал силы и бежал слишком быстро. Неосмотрительно, слишком неосмотрительно. Цивилизация и правда делает воина мягкотелым, притупляет зверскую остроту чувств.
Он уже возле стен Новой Столицы, в самом сердце владений Палака. Лик нёс царю важные вести. Да, брат убит… но ясно, что месть будет неотвратима.
Вокруг столицы – сады и возделанные огороды. Земледельцы не станут прятаться за городские стены.
Как же больно… Такая беспечность недопустима. Лик всё ещё на службе. На войне мелочей нет.
Над холмом поднималось зарево костров. Интересно, что происходит? Наверное, царь решил устроить полевые манёвры. С тех пор, как Гиппас стал советником, он постоянно что-то придумывает для войны. То гвардию увеличит на тридцать человек, то баллисты про запас строит. А ведь древние цари побеждали мидян не баллистами. а быстротой. Они отлично умели отступать и заманивать.
Если маневры и войско стоит, как в походе, это даже лучше. Лику вынесут сыра и чашку наваристой говящей похлёбки, как в древние времена. Потом царь выслушает его доклад. Обнимет, как равного, и прикажет трубить сбор. Он заставит Лика повторить рассказ, потом скажет, что сообщили другие посыльные. И объявит войну тем, кто посмел посягнуть на жизнь стражей Песчаных Мысов.
Эта война станет достойным испытанием всех новшеств, что появились вместе с Гиппасом. И Лик достойно проявит себя в этой войне.
…А вот и вершина холма. Сейчас он увидит новые стены и лагерь, такой же, как в северной крепости. Эти отсветы – они же от костров в Широком Овраге.
Лик играл там, ещё в те, казалось, давние времена, когда он был ребёнком, не знал метаморфоз и только мечтал, подобно отцу, оказаться каким-нибудь терионом.
Лик вскарабкался наверх – и увидел.
Шатры и правда стояли в просторной чаше оврага. Между ними – высокие, в человеческий рост, костры.
А между кострами – клетки. И в каждой клетке – по волку, медведю, степному льву… Он кажется, разглядел даже несколько барсуков, но в неверном свете костров мог перепутать их с лисами.
ebooksa