Он оглядел физиономии остальных, которые так и напоминали, что Холдон — мало что артемаг, так еще и сын дракона и человека. Нольдиус стиснул виски — будто вдруг начал страдать от головной боли.
— И рецепт действует только если маг умер недавно. Потому что берется его голова… и в ней должна теплиться магия. Трое суток — четкая грань, после которой не остается даже остаточного…
— Холдон искал секрет бессмертия, возможность продлить жизнь, — осекла Дала. — Экстер говорил… он искал возможность стать как вещь. А части вещей могут жить долго… Например, осколки украшений…
Это она о Браслете Гекаты, — передернулся Кристо, посмотрев на напарницу. Тьфу ты, неужто и эта дрянь тут впутана? Ладно, взяли башку Холдона, предположим, потыкали в нее осколком, дальше чего?
— Нужно тело, — припомнил Нольдиус. — Чужое тело. Какое-то… не подходящее под голову, но молодое и сильное, чтобы ритуал перенести… потому что там писалось, что сам ритуал производит противное природе действие, и потому облик воскрешаемого тоже нужно сделать противным природе…
Он заикался так, будто сдавал свой первый экзамен и не выучил ни одного вопроса.
— Гм, — смекнул Кристо. — Тело без башки, да? А-а, вот почему от Эльзы тогда только башка и осталась — так они ее тело-то… стоп.
Все крашеные пасмы окончательно встали дыбом — у новичков это вызвало восторг. Магия рванула к мозгу, а через него — к волосам. Эльза умерла девять месяцев назад. И если ритуал провели тогда же, значит, по стране уже почти год шарится возрожденный Холдон?!
На Нольдиуса теперь все смотрели прямо как на оракула какого-то, а он продолжал выпаливать, чакая зубами:
— Э-это… не совсем ритуал воскрешения… и в той книге о некромагии говорилось, что, несмотря на надежность… ключевым является время, потому что это нечто вроде… это ритуал нового рождения… и срок в девять месяцев…чтобы тело и голова срослись в единое невозможное существо… чтобы оно стало чем-то новым… Есть и другие условия.
— В песенке были сердца и яд, — припомнила Мелита. На заключительном этапе нужны человеческие сердца, если воскрешаешь человека? А Холдон не был человеком, он был сыном человека и Морозящего Дракона…
— Понятия не имею, как это случилось, — проскандировали все дежурную шутку в тему. Машинально так проскандировали. И грустно. В мозгу у всех плавало одно: «Морозящий Дракон… драконы… драконьи сердца…»
— Так почему он не… появляется? — у Мелиты впервые на памяти Кристо был такой перепуганный вид, что так и хотелось ее обнять, заслонить… — То есть… если он здесь уже больше трех месяцев… чего он ждёт? Дара, ты говоришь, что Бестия уже понимает, на самом-то деле… Магистры же тоже наверняка додумались? Да? Значит, они будут его искать, могут обнаружить. И он же тоже должен это понимать, да? Так почему же он…
Дара еще раз продырявила землю кинжалом Бестии и пробормотала себе под нос, глядя в землю:
— Это самое тревожное — зачем его было возрождать и что он делал всё это время.
Нольдиус прокашлялся, глядя на кладбищенски-отвлеченную Наиду, и приглушенно молвил:
— Рискну предположить… до Сечи Альтау ведь тоже дошло не сразу. Вербовка сторонников… планы. Наконец, возможно, что для восстановления мощи ему не хватало чего-либо…
— Вещи.
— Что?
Бледное лицо Дары с упрямым подбородком не сулило ничего хорошего.