Черная дама

Саша распахнула дверь и первой выбежала в темное февральское утро, а Ваня чуть задержался у порога. Ночью, ожидая загрузки сайтов, он снова и снова пересматривал видеозапись, на которой было видно, как Войтех вышел из пансионата. Что-то щекотало сознание, легким крылом касалось края глаза, но только разложив запись по кадрам, он увидел, что вместе с Дворжаком на улицу вылетело и темное пятно. Вылетело так стремительно, что рассмотреть его очертания никак не получалось.

Ваня присел на корточки, разглядывая землю. Над входом был небольшой навес, поэтому сантиметров десять у самой двери снегом не занесло. И на этом крохотном кусочке рядом с отпечатком пятки ботинка Дворжака обнаружился еще один след: птичьей лапы.

– Ваня! – нетерпеливо позвала Саша, и ему пришлось выпрямиться и отправиться вдогонку за ней.

За ночь двор завалило таким количеством снега, что едва ли в ближайшие несколько дней кто-то сможет приехать в пансионат или уехать из него. Ваня помнил не слишком хорошую дорогу сюда, на которой то и дело подскакивал и раскачивался в разные стороны автобус, вряд ли ее будут чистить в первую очередь. Ведь Москву и область тоже занесло.

Следов Дворжака нигде не было видно. Как и тех, что оставили они, когда выходили ночью на его поиски. Снег все подтер грубым ластиком, нарисовал мир заново, и в мире этом пока не было ни людей, ни животных.

– Разделимся? – предложила Саша, с тревогой оглядывая девственно-белую целину.

– Держись рядом, – велел Ваня. – Я уже не знаю, чего здесь можно ожидать.

К его удивлению, Саша не спорила. Очевидно, ей и самой не хотелось разделяться. Ими обоими владело странное чувство: вроде бы они не в самом заброшенном месте, за их спинами большой дом, полный людей, а в сотне километров отсюда гудит шумная Москва, но при этом казалось, что сейчас, в этот самый момент, во всем мире они одни. Они вдвоем, и где-то среди этих безбрежных снегов еще один, которого они должны разыскать. Ване это ощущение было знакомо, но обычно он чувствовал нечто подобное в горах, и там оно было оправданно, потому что на сотни километров вокруг могли быть только растения и птицы. Здесь же чувство казалось иррациональным, а потому тревожным.

Не сговариваясь, они решили начать с хозпостроек. Если Дворжаку удалось добраться до одного из сарайчиков, то они найдут его там. Если же он где-то в сугробе… Впрочем, думать о таком варианте Ваня не стал не только как о совсем безвыходном, но и как о невозможном. Дворжак, скотина иностранная, еще не из таких передряг вылезал. Чего стоит хотя бы везение во взорванной им же самим лаборатории. Любой другой взлетел бы на воздух вместе с десятком зомби, а он ничего, живой. Перчатки надел только, и как будто и не было ничего.

Но с каждым обследованным пустым сараем Ванина уверенность слабела. У Саши и вовсе начинала дрожать нижняя губа, он это видел. Едва ли от холода, ему было жарко от быстрой ходьбы по глубокому снегу, ей наверняка тоже. Некоторые постройки были заперты на замок, некоторые открыты, но внутри них оказывалось пусто. Они обследовали все сараи в этой стороне, к другим нужно было обогнуть первый или второй флигель, и Ване казалось маловероятным, что Дворжак добрался до них, а не наткнулся на ближайший. Оставался еще совсем крохотный сарайчик у самого забора, и идти к нему было абсолютно нерационально, но решили проверить и его.

Еще до того, как они вошли внутрь, Ваня уже понял, что Дворжак там. Сарайчик был построен таким образом, что дверь находилась в небольшом углублении, с трех сторон укрытая стенами. Снег ночью шел под таким углом, что дверь не замело, и свободная от сугробов территория была гораздо больше той, возле двери пансионата. И на ней виднелись следы мужских ботинок. Мужчина вошел внутрь, наружу не выходил.

Саша ничего не заметила, рванула на себя дверь и скрылась в темноте сарая.

– Тешка! – донесся ее голос. – Ваня, он здесь! Ваня!

Ваня быстро выпрямился и шагнул в сарай, освещая его фонарем. Дворжак действительно был внутри: сидел в самом углу, прислонившись спиной к поленнице дров и закутавшись в какую-то старую фуфайку, которую, очевидно, нашел здесь же. Ему не повезло в том, что в сарае хранились только дрова, лучше бы сено, в котором можно согреться, но постройка как минимум была добротной, без щелей, а потому в ней было теплее, чем на улице. К тому же она защищала от ветра и снега, а значит, кое-какие шансы Дворжаку оставляла.

Как Саша добежала до Войтеха, Ваня даже не заметил. Не присела – упала рядом на колени, быстро отвернула ворот водолазки, приложила дрожащие пальцы к шее. Очевидно, пульс был, поскольку в следующее мгновение она обхватила лицо Дворжака ладонями, прижалась на секунду губами к его губам, а затем повернулась к Ване.

– Его нужно перенести в тепло. Сможешь?

Спросила уверенно, безо всяких слез и дрожащего голоса. Вот за это Ваня всегда ее уважал: маленькая, хрупкая, а в экстренных ситуациях не пасует и не трусит. То ли профессия наложила отпечаток, то ли просто характер такой.

– В первый раз, что ли? – хмыкнул он, шагнув ближе.

Сунул ей в руки фонарь, взвалил Дворжака на плечо и направился к выходу. Шеф не пошевелился, но что-то невнятно промычал. Ну точно живой. Ведь думал же Ваня, что никакая зараза его не берет, не взяла и в этот раз. Будто боженька специальный отряд отправил за ним присматривать.

За то время, что они искали шефа, на улице уже начало светать, поэтому фонарь Саша выключила. Пансионат просыпался. Если детей еще не было видно, то в преподавательском корпусе по коридорам уже ходили причесанные учителя в строгой одежде, и двое взмыленных сотрудников института, несущих на себе третьего, не могли не обращать на себя внимание.