Восстание

Я ослеп физически — мой дисплей, служивший мне глазами во мраке, вдруг погас.

— Какого черта? — крикнул кто-то.

И я понял, что не услышал этот возглас в наушниках. Я снял противогаз, система вентиляции уже справилась с токсичным газом, выпроводив его в вентиляционные шахты, легкий шлейф раздражения прошелся по моей носоглотке, как напоминание того, что Крайслер умеет прятать козыри в рукавах.

Я вперился взглядом в дисплей, но тот замолчал окончательно. За одно мгновение страх родился в титановом сердце, выполз на спину, пробежался по всему позвоночнику и охватил дрожью мою лысую голову.

— Я ослеп!

— Я ничего не вижу!

— Костюм не работает!

В кромешной тьме мы кричали друг другу, даже не видя своего соседа, да что там соседа, руку вытяни — не увидишь. Солдат охватила паника, мы начали галдеть, как первоклашки на перемене, пытаясь выяснить, у кого работал костюм, а у кого нет. Я наощупь нашел планшет на запястье — он не светился, нащупал кнопку перезагрузки костюма, но та не реагировала на переключатель. Глухое перещелкивание и отсутствие реакции на замыкание электрических цепей жестоко констатировало шокирующую правду: они убили нашу Фелин.

И тогда озарение настигло меня.

— Электромагнитная пушка! — воскликнул я.

В ту же секунду гам голосов прекратился. Мы осознали, что ослепли и оглохли окончательно. В это верилось с трудом, потому что до этого момента экипировка Падальщиков казалась прочной и надежной. Но то было в противостоянии с зараженными. Сейчас же мы воевали против гораздо более смышлёных тварей, которые-таки нашли действенную управу на Падальщиков.

Я никогда не сталкивался с электромагнитной пушкой, да я даже не знал, что у нас есть такая на базе! Из курса военной подготовки про последствия ядерного взрыва я помню, что за всю историю человечества было проведено всего два эксперимента, позволивших измерить влияние электромагнитного импульса на электронику: в тысяча девятьсот шестьдесят втором году США взорвали полтора-мегатонную бомбу в Тихом океане, и СССР — трехсот-килотонную. Тогда прервалась радиосвязь, телефонная связь, на расстоянии почти полторы тысячи километров от эпицентра сработали системы охранной сигнализации, вышли из строя сети уличного освещения и системы зажигания у автомобилей. При этом может произойти пробой изоляции, повреждение, порча полупроводниковых приборов и еще много всего другого в зависимости от силы импульса и его охвата.

Электромагнитный импульс сжег электросхемы наших костюмов резким перепадом напряжения. А странное ощущение в груди, что я испытал в момент взрыва ламп, будто сердце упало в пятки, скорее всего объяснялось нарушением нормальной работы механизмов внутри моего искусственного сердца, работающего на магнитной левитации компонентов. Человеческие сосуды моментально отреагировали на сбой в перекачивании крови легким уколом, а я же осознал, что вселенная дивным образом спасла мне жизнь, защитив электронные компоненты сердца от перегорания. Похоже, я еще нужен этому миру.

В следующую секунду бойцы Крайслера атаковали нас второй волной, но на этот раз та была мощной, напористой и окончательной.

В физически ощутимом мраке, как если бы я смог взять его в ладонь, где-то из дверей холла, ведущих в сердце Зоны Браво перед нами, как из лопнувшего гнойника потекли ручьи света — вражеская подмога, вооруженная фонарями на шлемах, вбегала на поле боя, как подоспевшая кавалерия, махающая мечами направо и налево.

Вот почему они замолкли! Они все это время поджидали за бетонными экранированными стенами, не пропускающими электромагнитный импульс за пределы холла. Крайслер нашел управу на Падальщиков и все это время тщательно скрывал ее, потому что Триггер ничего не сообщил нам об ЭМП.

Снова град пуль посыпался на нас и мы едва ли могли теперь ему противостоять. Бойцы Крайслера выволокли целые стойки с десятками прожекторов и окружили нас ярким светом сотен ламп, которые тут же ослепили нас, как кротов солнечным светом. Они видели нас ясно и четко, обстреливая каждый сантиметр баррикад, словно желали пробить стальные листы насквозь. И снова интуиция подсказывала мне, что они недалеки от того момента, когда избитая, израненная, искромсанная сталь поддастся нещадному напору мелких свинцовых убийц и начнет рваться, как ткань, истерзанная временем. Мы же в свою очередь сделались абсолютно беспомощными! Мы не могли даже выглянуть из-за заграждений, чтобы стрельнуть хотя бы раз! Мы просто лежали на полу и ждали, когда оглушительный гром стрельбы прекратится нашим полным поражением.

— Буддист! — крикнула звезда моего сердца.

Я едва разобрал ее крик посреди хаоса пальбы, дымовой завесы, летающих искр.

— Черта с два мы сдадимся! — орала Ляжка.