Восстание

И кстати, они не заперты.

Вдруг из-за спинок диванов выросла человеческая фигура. Я аж отпрянула и рефлекторно выставила перед собой свое мощное оружие против занавесок. Почему-то мне казалось, что воздушная тюль на раздражающих огромных окнах, светящих на меня задорным солнечным светом — единственное, что по зубам этой полотенцесушилке. К черту! Главное — выглядеть уверенно и страшно. Второе мне всегда удается без проблем, благодаря шрамам от ожогов на пол тела.

Я была застигнута врасплох тем, как бесшумно он ковырялся в сумках на полу, пока я разглядывала холл. Теперь же, когда он стоял ко мне спиной, я смогла подобраться поближе и рассмотреть незнакомца детальнее.

Это был высокий худой, но стройный мужчина, по телосложению похожий на тех аристократов с фотографий далеких лет: длинная изящная шея, тонкие ладони с пальцами, которыми в самый раз на рояле играть, охватывая сразу три октавы. Его каштановые слегка волнистые волосы аккуратно зачесаны назад, но немного взлохмачены, как будто он только что снял шапку. На нем была облегающая черная водолазка, которая делала его еще стройнее, и черные утепленные брюки из мембраны.

Он ворошил дорожные сумки и рюкзаки, наваленные в одну кучу посреди фойе. Он не казался зараженным, и не был психом, как мне кажется. Но с ним точно что-то не так. Как и с любым человеком, живущим на поверхности в эти дни.

Наконец он встал с пола и развернулся ко входной двери, возле которой лежали еще несколько рюкзаков.

И тут увидел меня.

— Ты кто? — спросила я, немедля.

Он дал себе время оценить меня с ног до головы, задержаться взглядом на моей супертрубе. А потом посмотрел на меня с немым вопросом «Ты серьезно?».

Я сжала оружие против занавесок еще пуще, нахмурив брови и поджав губы — серьезнее некуда, сынок! — сказал суровый командир в трусах с дыркой на заднице.

— Можешь звать меня Кейн, — ответил он с британским акцентом.

Эх, есть у нас на базе пара инженеров — англичан! Ей богу, у меня ноги подкашиваются, когда они начинают вот так мурлыкать.

Кейну было на вид лет тридцать. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Пара неглубоких морщин на лбу, высокие скулы и впалые щеки, достаточно волевой подбородок для столь утонченного лица. Его прямая осанка и расправленные плечи подтверждали мою теорию о том, что он имеет королевские корни. Он был похож на высокого эльфа, и весь этот деревенский модернизм вокруг очень шел ему. Взгляд лисьих зеленых глаз был пронизан свойственным лишь аристократам чувству надменности и легкого презрения к собеседнику. Я вдруг почувствовала себя настоящим варваром перед ним: стою в трусах с дубинкой в руках, пока он тут такой весь грациозный чуть ли не чай попивает из чашечки с блюдечком в цветочек.

Кейн, как ни в чем не бывало, продолжил переносить рюкзаки от двери к диванам.

— Что это за место? — спросила я.

— Гостиница Умбертус в Бадгастайн, — ответил он.

Я ни слова не поняла, но кивнула.

— Ты живешь здесь один?

— Всего здесь проживает пятнадцать человек, включая меня, — отвечал он, таская сумки туда-сюда.

Он даже не обращал на меня внимания, и я поняла, что моя супертруба не нужна, я опустила ее.