Восстание

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Ахмед, — прохрипел пацан в ответ. От страха горло пересохло.

— Ты знаешь, что ты сейчас делаешь, Ахмед?

Мальчик нахмурил брови, а потом выдал.

— Преступление?

Ну надо же, какой смелый малый, даже я решила задержаться и послушать.

— А ты отважный, да? — Буддист потеребил макушку мальца.

— Я хочу стать таким, как вы. Падальщиком! — гордо объявил он. — Вы спасли мне жизнь в той деревне!

Так вот что притягивало мой взор к этому карапузу — он был жирным и розовощеким. Ну не таким, чтобы жирным, а по-здоровому упитанным. На фоне вывезенных из деревни детей, местные личинки выглядят худосочными и хилыми.

— Тот солдат… с рукой робота, — говорил Ахмед.

Мы сразу поняли, что он говорил о Калебе.

— Он поймал меня, когда другой солдат бросил меня с балкона. Я еще никогда не летал так высоко!

Ахмед даже прыгнул, чтобы показать, как высоко он парил.

— У меня уже есть свой отряд! — гордо объявил Ахмед.

А он любит поболтать. Была бы я Крайслером, первым начала пытать бы Ахмеда. Он бы рассказал все, что знает.

— Правда? Так значит, ты командир отряда Падальщиков? — Буддист подыгрывал пацану.

Малец кивнул.

— А ты знаешь, что командир должен дать название своему отряду?

Малец снова кивнул и шмыгнул носом.

— И как же зовется твой отряд? — было видно, что Буддист искренне умилялся пацаненку. Да впрочем как и все мы. Буддист прав, никто на Желяве не тронет ребенка, потому что их осталось так мало.