Восстание

— У солдат есть право посещать любые блоки. У нас там родственники, — ответил я, глядя на подбородок мускулистой горы, потому что заглянуть ему в глаза невозможно из-за его гигантского роста.

Мои попытки совладать со стрессом оказались неудачными. Я почувствовал, как пропотела футболка насквозь, и кажется, я перестал дышать.

— Странным образом лишь аграрный блок стал для вас, как медом намазанный, — прогремел Крайслер, намекая на большее количество мятежников в тех краях.

Я чувствовал на своем лице дыхание из его ноздрей, как если бы меня вентилятором обдувало.

— Падальщики спасли сто пятьдесят шесть человек в той деревне, со многими сдружились. Большая часть из них была определена в аграрный блок, сэр!

Я придумывал на ходу, потому что никогда не представлял даже возможность столкнуться с этим гигантским убийцей лицом к лицу.

Крайслер увел губы в сторону, смачно чмокнул языком, как если бы оценивал правдивость моей лжи, а потом взглянул на Триггера. Но наш старик тоже не лыком шит, и сверлящий насквозь взгляд Крайслера выдержать для него не проблема. Он этому уже сорок лет тренируется. Поединок в силе взглядов продлился не больше трех секунд, но мне он показался вечным. Трухина довольно ухмылялась, получая удовольствие от пыток извивающихся мышей на столе вивисектора, коими стали мы с Триггером.

Они все знали! И Крайслер, и Трухина, а значит и Генерал! Знали, что мы что-то готовим! Но по какой-то причине, и мне все больше казалось, что эта причина — Триггер, не решались прихлопнуть всю нашу вечеринку. Возможно, у них были последние планы на Падальщиков. Например, совершить еще пару миссий, чтобы запастись ресурсами на долгие десятилетия подземной жизни.

Крайслер снова посмотрел на меня.

— Скажу так: мне никогда не нравился твой предыдущий командир, мне не нравишься ты, мне не нравится Маяк. Потому что вы слишком много думаете. А я не люблю думающих солдат. На Желяве есть люди, ответственные за то, чтобы думать. И это не ты.

Крайслер ткнул мне в грудь пальцем так, что мне показалось, будто в меня гвоздь молотком забили. Я чуть оступился. Крайслер склонился над моим ухом и, понизив голос, произнес:

— Прекращай это дело, командир. Иначе я лично приду за тобой.

— Полковник! — Триггер тут же одернул коллегу.

Крайслер сверкнул гневом, взглянув на Триггера, будто его оторвали от пытки пленника, доставляющей ему удовольствие.

— Это — мой командир. Если у тебя есть обвинения, озвучивай их мне, — Триггер отвечал без страха, уж он-то привык к свирепости этого монстра.

— Балуешь ты их, Триггер. Потому и теряешь контроль, — ответил Крайслер. — Дай мне их на недельку на перевоспитание, сразу вышибу весь бунтарский дух.

— Скорее мозги, — ответил Триггер.

И тут же взял меня под локоть и увел от Полковников, пока Крайслер не понял, что его только что назвали безмозглым.

Триггер отвел меня за угол, прижал к стене и приблизился настолько, что можно подумать будто мы и впрямь стали парочкой.

— Какого черта ты тут забыл?! Нас не должны видеть в коридорах вместе! Ты рискуешь всем нашим делом! — разъяренно прошептал Триггер, брызнув на меня слюной.