Орден-I

Медитация XIII. Урожай

Лиам стоял в середине барака, около своей кровати. Никого не было рядом, только ряды пустых солдатских коек. Единственная горящая лампа в помещении выхватывала из темноты кровать Бенисио.

На кровати лежал сам Бенисио. Точнее то, что от него осталось. В его хаммер попал зажигательный снаряд, салон машины превратился в огненный ад, выжить было невозможно. Трое морпехов сгорели за секунды. Каким-то чудом горящий Бенисио сумел открыть дверь, покинуть машину и пройти несколько метров. Сначала он упал на колени, как будто рюкзак за его спиной стал слишком тяжёлым, потом завалился на спину, и так горел ещё какое-то время.

Лиам видел всё издалека. Он ничем не мог помочь Бенисио. Они были под огнём. Когда всё закончилось, Лиам побрёл к тому, что осталось. Одна из самых страшных вещей, которые он видел в своей жизни. Ноги Бенисио были неестественно согнуты, руки тоже выгнуло и они были прижаты к телу, стискивая то, что осталось от его винтовки. Бенисио не выпустил своё оружие, даже в агонии. Его лицо теперь больше напоминало череп, пустые глазницы смотрели строго вверх, туда, где было синее безоблачное небо.

Ужасная, отвратительная и жестокая смерть, в которой не было ничего геройского или почётного. Участь, которую Бенисио не заслуживал. Лиам должен был заметить стрелка и снять его. Теперь его единственного друга и названого брата не было. Лиам остался один.

И вот перед глазами снова ЭТО. Почти сразу Лиам понял, что спит. И это позволило отвести глаза и не смотреть. Его ногти впились в бицепс и оцарапали до крови. Хотелось проснуться, но ничего не помогало.

Движение в самом конце барака. Кто-то смотрел на него из темноты, худой и небольшого роста.

— Нет. Уходи. Пожалуйста, уходи. УБИРАЙСЯ! — закричал Лиам мальчику с простреленным черепом. — УБИРАЙСЯ!

Сердце запрыгало в груди, все мышцы свело от напряжения, он кричал бесконечно долго и сорвал себе связки так, что в горле жгло даже во сне. И, наконец, проснулся.

— Вот чёрт, — выругался Лиам, пытаясь выбраться из скрученного анакондой одеяла.

Остатки сна смыло, как водой, и Лиам выругался. Весь пол его квартиры, вся мебель и кровать были усыпаны лепестками цветов.

Недоумевая, Лиам прошёлся по квартире, но он был один. Никаких следов попойки или вечеринки. Вчера он был в церкви. Чья-то шутка? Йован? Франк?

На столешнице лежал браслет. Он снова был цельным. Его аккуратно зашили и вернули на место выпавшие части.

***

— О-о-о, нет. Абсолютно исключено, — Крис помотал волосатой башкой, округлил глаза и вернулся к чтению журнала.

Похоже, он собирался и дальше игнорировать Лиама, нарезающего нервные круги по комнате уже минут сорок. Впервые за всё время службы, и в армии, и в Ордене, у Лиама появилась «проблема на работе». Не психологическая, не физическая, вообще не касающаяся его личности и физиологических особенностей, и не имеющая отношения к успехам при выполнении его служебных обязанностей.

Уна.

Некий непредсказуемый фактор периодически врывался в его жизнь, вёл себя там по-хозяйски, оставляя Лиаму роль глупой и непонимающей собаки. Это начинало раздражать и требовать разрядки. Чем бы она не была, у неё есть рот и она может говорит. А значит они поговорят как взрослые люди.

— Слушай, брат сказал ждать его, — утомлённо вздохнул Крис, всё-таки отложив чтиво. — Сейчас не до личных дел, нельзя тебе уходить. Чего ты такой взвинченный? Успокойся. Отдохни. Ещё наработаешься.

Лиам не мог успокоиться, он ходил из угла в угол и теребил браслёт.