Для выяснения подробностей своей родословной линии я звонил своим тетям, дядям. Узнал многое, чего даже не знал сам.
Линия отца
Корни моего дедушки по отцовской линии идут в Южную Россию (область реки Дон). Это были зажиточные крестьяне, моя прабабушка была из донских казаков – дочерью атамана. В семье было 12 детей. Однако началась эпидемия оспы, и только 4 детям сделали прививку. Остальные не дали делать себе. Эти четверо и выжили (правда, это может быть и легендой, потому что это рассказывали в семье, когда кто-то из детей не хотел делать прививку).
Среди них была моя прабабушка. Прабабушку звали Анастасия, она была очень набожная православная христианка. Знаю, что ее очень любили дети и внуки. Мой отец говорил о ней много теплых слов. Она прекрасно шила и вышивала, лечила травами и разными народными средствами. Меня в детстве часто лечили ее методами и настоями, кстати, вполне успешно. В конце XIX века после чего они переехали в Узбекистан, в Ферганскую долину. Там был организован царский форпост – город Скобелев (позже новый Маргилан и в итоге Фергана). Там прабабушка вышла замуж за Валентина. Он был благородный человек, из дворян. Его родственники владели в Нижнем Новгороде пароходной компанией, а двоюродный брат – известный биолог, у нас была дома его книга, вышедшая лет 80 назад, посвященная изучению флоры и фауны Средней Азии.
Прадед Валентин был хорошо образован. И все его помнят как добрейшего, интеллигентного и очень благородного человека. Он неожиданно умер в 1937 году от сердечного приступа. Мой дед Николай был плодом их любви, рожденный в 1904 году.
Деда назвали Николай, как я понял, в честь царя и Святого Николая-угодника. Он получил хорошее образование и воспитание. Его семья была очень набожна и следовала всем православным канонам. Он окончил гимназию до революции. После революции он окончил техникум, потом в начале 30-х годов институт в Санкт-Петербурге. Он был агрономом. Любил землю. Был чемпион Средней Азии по легкой атлетике. В одном из музеев до сих пор есть его грамота, моего отца и моя. Мол, семейная преемственность.
У него было замечательное чувство юмора. Знал 4 языка, в том числе таджикский и узбекский. Его уважали местные аксакалы. Он им новости рассказывал, русские анекдоты переводил. Любил Омара Хайяма, суфийские притчи, тогда это называли местным фольклором. Он их изучал от этих аксакалов и других среднеазиатских мудрецов.
Мне в детстве рассказывали их и говорили, что это народные узбекские сказки. Был исключен из КПСС в конце 30-х. За то, что выступал против создания колхозов в Средней Азии. От более тяжелых репрессий его спасло то, что в 1939 году его забрали на финскую войну. Вернулся он раненый. От дальнейших преследований его спасло то, что он был специалистом высокого уровня, то, что он вернулся героем с войны, и то, что он переписал историю своих предков, стал указывать, что он из бедных крестьян.
После войны работал старшим агрономом. Возглавлял областную организацию ДОСААФ. Дожил до 75 лет. Был заядлый рыбак. В кругу семьи он особо не скрывал своего негативного отношения к советской власти. Я никогда не видел его сестру, но знаю, что она окончила мединститут и аспирантуру в Усть-Каменогорске (Казахстан), защитила кандидатскую и докторскую диссертации, стала профессором. И много лет преподавала в мединституте, если я не ошибаюсь, в Актюбинске. В детстве я рос в огромном доме в Узбекистане, который нам достался от родственников по линии этого дедушки. Дом с большим участком, где были цветущий сад, огород и большая теплица, сделанные дедом, отцом и дядей Валентином.
Бабушка Рая (Ришель) была еврейкой. Ее родители были из Варшавы (тогда это была Российская империя). Когда я это узнал, то испытал определенную гордость, что среди восставших в Варшавском гетто (в годы Второй мировой войны) были мои родственники. Ее отец Пейсах перебрался из Польши в Белоруссию. Работал служащим и управляющим. Его сестра уехала с 5 детьми в 1911 году в Чикаго. У бабушки было несколько сестер и два брата. Старшая сестра успела до революции окончить медицинский факультет университета в Тарту (Эстония). Была врачом. Во время Гражданской войны работала в медицинском бронепоезде Красной армии. Она и вытащила своих родственников в Санкт-Петербург.
Моя бабушка уехала в Санкт-Петербург после революции. Окончила там сельскохозяйственную академию. Ее учителем был знаменитый академик Вавилов, она работала с под его руководством. Она уехала в конце 1920-х в Среднюю Азию на научную практику, где и осталась на всю жизнь, что спасло ее в будущем от репрессий.
Семья и дети у нее всегда были на 1-м месте, потом работа и наука.
В отличие от своей старшей сестры она никогда не вступала в партию и не вела никакой партийной и пропагандистской работы.
Оба брата бабушки были инженеры – строители.
Дядя Абрам (брат бабушки) ушел добровольцем на фронт. Погиб при освобождении Ленинграда, при наступлении получил пулю в грудь.
Дядя Фима не попал на войну из-за возраста. Был одно время главным инженером на строительстве Останкинской телебашни.
Остальные сестры вышли замуж за русских, и несколько моих дядей – докторов наук – от этих союзов. Их отец такими супружествами был страшно недоволен, потому что они из ортодоксальной еврейской семьи и тут, на тебе, женятся на гоях.
Бабушка до 14 лет говорила на идиш и знала иврит. Жили они в Мозыре (Белоруссия) в еврейской общине. Почти вся семья бабушки до войны переехала оттуда благодаря стараниям старшей сестры Леи. Всех оставшихся в их городе евреев закопали фашисты живыми в первые дни войны.
Познакомилась она с моим дедушкой весьма романтично. Ее обязанностью было регулярно объезжать огромные поля для проверки. Она была неопытной наездницей. и однажды ее лошадь при переходе горной речки, чего-то испугавшись, понеслась с огромной скоростью, пытаясь сбросить мою бабушку. По соседству были поля моего дедушки. Увидев это, он бросился навстречу, схватил за поводья, остановил лошадь и успел схватить бабушку, которая буквально упала ему на руки. С тех пор они не расставались.
Это был интересный союз. Только благодаря революции он состоялся. По бабушкиной линии все были ортодоксальные евреи. У дедушки в семье тоже никогда не думали, что такие союзы возможны, как бы это помягче… Евреев тогда жидами называли, а евреи всех – гои.
ebooksa