За пределом

И ведь столько усилий, столько денег в лекарства, чтоб потом… её просто сбила машина. Можно было сколько угодно проклинать того, кто это сделал, сыпать проклятиями, искать виновного и просить бога покарать подонка. Но это всё бесполезно в нашем мире; пока сам не сделаешь, никто не сделает. Никто даже не почешется, чтоб хоть как-то что-то решить. Всем просто плевать.

Угрозы, проклятия, ненависть — это лишь слова, пустой звук. Всегда имеет значение только материальная реальность.

И реальность была передо мной — моя Наталиэль лежала, подключённая к множеству мониторов, капельниц и всего, что мы только могли купить и не обанкротиться. Всё, что могло поддержать ей немного жизнь, пока мы не решим вопрос, что делать дальше.

Бледная, в этой медицинской маске ИВЛ у рта и носа, она словно готовилась к своему последнему путешествию. Несколько капельниц, соединённых в один катетер, в её руке, это белая простынь, укрывающая её, пиканье приборов — всё словно кричит о том, что это конец.

Она была в сознании. Казалось, что это даётся ей с трудом, ещё немного, и глаза сами закроются, но Наталиэль держалась. Ещё и силы слабо улыбаться нам через маску находила. Ободряюще, даже ласково, словно она хотела сказать, что всё в порядке. Жаль, что это неправда.

Мы пробыли там минут двадцать, пока нас не попросили уйти, сказав, что время вышло, а скоро начнётся обход пациентов. Я до последнего держал её за руку, потому что боялся, что в следующий раз такой возможности у меня уже не будет.

— Я всё исправлю, — пробормотал я, вставая. — На этот раз действительно в последний. Тебе надо лишь немного потерпеть.

Но когда я попытался убрать руку, почувствовал слабое сопротивление — её пальцы едва заметно сжались на моей руке, прежде чем без сил отпустить её. Её губы начали шевелиться, но даже без маски я всё равно бы не услышал, что она говорит. Хотя и понял, словно на это самое мгновение Наталиэль протранслировала слова мне прямиком в голову.

«Не надо».

Они удивительные девушки. Я никогда не пойму их, и не пойму, какую силу по-настоящему обе скрывают в себе.

— Всё будет хорошо, — пробормотал я в ответ и выдавил улыбку. — Я ещё вернусь к тебе, обещаю.

Когда мы покинули коридор отделения интенсивной терапии, я громко выпустил воздух из лёгких, словно задержал дыхание на всё это время. Забавно, но я действительно не помню, чтоб вообще дышал. Натали же не издала ни звука. Она как будто смотрела в одну точку. И так было до тех пор, пока мы не вышли из больницы.

— Ты вновь займёшься этим? — тихо спросила она, не глядя на меня.

— Да.

Она не отговаривала. Может сама хотела спасти Наталиэль настолько, что была готова разрешить мне это. Или же не видела смысла отговаривать. Знала, что я поступлю по-своему, однако такой разговор просто испортит настроение и мне, и ей.

— Ты действительно хочешь вернуться?

— В последний раз. Окажу небольшую услугу, и всё будет хорошо.

— Ты так думаешь?

— Я же сделал, как обещал, верно? — посмотрел я ей в лицо. — Меня попросили оказать услугу, за которую хорошо заплатят, поэтому… я сделаю это.

— Как с теми инкассаторами? — тихо спросила она.