Гром гремит дважды,

Историю я не дослушал. Ко мне подступал жёлтый дракон.

Перед тем, как зубы-иглы сомкнулись на сломанной ноге, мне показалось, что вижу его улыбку.

Глава 22. Лей — значит, «гром»

— Лей, подожди, давай вызовем подкрепление!

Не хочу я ждать. Я годами гонялся за этим дьяволом, и каждый раз — каждый чёртов раз! — он ускользал у меня из-под носа. Потратить сейчас десять минут — и опять остаться ни с чем?

Я молча пошёл к зданию. Заброшенное аварийное здание торгового центра уже было старым, когда я был ребёнком. На моих глазах оттуда исчезли один за другим все мои соотечественники, многочисленные этажи заполнили бешено гомонящие, неотличимые друг от друга китайцы. К тому времени, как я поступил на службу, в городе их было столько, что в каждой паре патрульных присутствовал один, знающий их язык хотя бы на уровне «моя твоя понимай, документы показать».

Этот район жил и процветал благодаря торговому центру. Когда очередная комиссия побоялась брать очередную взятку, потому что трещины по фасаду были видны невооружённым взглядом, центр опустел, а вместе с ним как будто увял и умер весь район. Превратился в трущобы.

Над входом сохранилась некогда красная, но теперь выцветшая до серости вывеска с иероглифами, зазывающими покупателей набить пакеты дешёвыми товарами.

— Лей! — прошипела Настя и, вынув пистолет из кобуры, догнала меня.

Лей — так меня прозвали ещё в период стажировки в Китае. Лей — значит, «гром». Почему? От попыток вспомнить голова раскалывается.

— Останься здесь, — сказал я.

— Да хрена с два я останусь. Если это он — он там точно не один.

— Поэтому и говорю: останься. Тебе сколько лет? Впереди всяко осталось гораздо больше.

— Ой-ой, а ты прям старик, ага.

Нет смысла продолжать разговор. Она знает, о чём я. Знает, чего стоит мне каждое утро вставать с постели. Делать каждый шаг. Левая нога не сгибается в колене и болит, правая — просто болит. Болит каждая кость в теле, головные боли я зову, как старых друзей: Понедельник, Вторник, Среда, Четверг, Пятница, Суббота и Воскресенье.

После того, что сделал этот ублюдок, которого я уже отчаялся поймать.

На дверях торгового центра нет замков, болтаются обрывки полосатой ленты. Сквозь стекло ничего не видно — столько на нём скопилось пыли.

— Что ты делаешь? — резко повернулся я к Насте.

Она быстро спрятала в карман телефон. Огрызнулась:

— Звук выключила.