Гром гремит дважды,

— Дерьмо, — прошептал я.

Настя метнула на меня быстрый вопросительный взгляд. Я мотнул головой: не отвлекайся.

Парня я узнал. Стажировался в нашем отделе до того, как… Потом, выйдя из больницы, я его уже не увидел, да и значения этому не придал. Мало ли, куда уходят люди. Какими благами его сюда заманили? Деньги? Сказки про дивный новый мир, где все счастливы и обдолбаны? Труп уже ничего не расскажет.

Ствол автомата вынырнул из-за угла и разразился очередью. Настя переметнулась ко мне.

— Парень, — позвал я, когда выстрелы стихли. — Нас двое, ты — один.

— У нас есть наручники, — подхватила Настя. — Переходи на нашу сторону. Полежишь на полу, пока возьмём твоего босса, дашь против него показания. Сколько тебе лет? Впереди всяко побольше осталось.

Я покачал головой, усмехнулся. Настя… Как кухонный комбайн перемалывает всё, что видит и слышит. Но это и делает её бесценным сотрудником, от неё ни одна деталь не ускользнёт.

Тишина. Нет, эти ребята не сдадутся. Чем бы оних ни держал — держит крепко.

Настя двумя пальцами вытянула пистолет из кобуры, покачнула его и вдруг бросила вперёд, сама рванув следом. Парень был весь на нервах и открыл пальбу по пистолету. Настя завернула за угол, сшибла его с ног.

Когда я выскочил из-за угла, она уже сидела на нём верхом, заламывая руки.

— Сейчас, наручники, — прошептала она.

— Я подержу, — сказал я и приставил ствол к затылку стонущего парня.

Выстрел.

— Лей! — рявкнула Настя, вскочив с трупа.

— Вали всё на меня, я инвалид.

Я уже шёл дальше, туда, где из раскрытой двери бывшего склада вытекало призрачное свечение. Настя попыталась выскочить вперёд, я рванул её за плечо. Она что-то зашипела, но подчинилась. Всё-таки в паре был главным — я.

Я остановился возле двери. Услышал тот самый голос, монотонно произносящий непонятные слова. Сантиметр за сантиметром, миллиметр за миллиметром… Я вижу кусок пустого помещения, фигуру в пальто. Откуда же этот свет?

Плюнув на предосторожности, я шагнул в проём, направив пистолет между лопаток стоящего спиной человека. Он что-то держал в руке и бормотал, бормотал всё быстрее.

Слева от него на полу светился круг. Свет поднимался, будто в полу были установлены мощные лампы, но никаких ламп не было.

— Закрой рот, — приказал я. — Сейчас же, или я стреляю.