По лицам борцов я понял, что они думают примерно то же самое. Проверять на себе мастерство Куана не готов ни один.
Бохай, состроив пренебрежительную мину, сплюнул, развернулся и пошёл прочь. Безымянный борец — за ним.
— Ты за это ответишь, — сквозь зубы пообещал мне Джиан перед тем, как уйти.
Когда я повернулся к Куану, увидел, что он снова степенно сложил руки перед собой. Ножи исчезли так же незаметно, как появились. А на крыльце кухни столпились все одиннадцать моих напарниц и Тао. От них отделилась Ниу и бросилась ко мне.
— Чего они хотели, Лей?! Почему Джиан сказал, что ты пожалеешь?
Куан, глядя на неё, рассмеялся, покачал головой и пошёл к крыльцу.
— Они просто пошутили, — сказал я. — Не волнуйся, — и не позволил Ниу продолжить, приложив палец к её губам: — И не заставляй мастера Куана снова поминать любопытную белку.
Закончился праздник, и вернулись серые будни. Теперь, однако, многое изменилось. Во-первых, Тао смотрел на меня, как на божество, и, по-моему, уже на следующий день вся школа знала, как я героически погасил его долг. Убить Тао хотелось постоянно, но я держался. Знал, что надолго его не хватит, и скоро он поостынет.
Во-вторых, Ниу, после обмена подарками, вовсе перестала от меня отлипать, мы с ней расставались лишь на ночь. Переступать границу, которую проводила ночь, она не решалась, а я не настаивал.
И, в-третьих, борцы из сомнительных друзей превратились в моих несомненных врагов. Пока они ограничивались взглядами, но я знал, что долго это не протянется. И не ошибся…
После того, как нас с Тао накрыл директор приюта, пришлось резко пересмотреть тренировочную стратегию. Тренировки были нужны, как воздух. Я всеми силами гнал от себя мысль, что и так физически выматываюсь на работе. Такая мысль — первый шаг к тому, чтобы смириться.
Кто-то когда-то мне сказал: «То, что требует от тебя общество — это твоя обязанность. Но если ты этим ограничишься, то чем ты отличаешься от безвольного винтика в большом механизме? Твоя жизнь начинается тогда, когда ты делаешь что-то для себя. Что-то, во что ты веришь». Я не помнил ни имени, ни лица того, кто это сказал, но слова всплыли в памяти и не исчезали.
Я продолжал развивать своё тщедушное тело. Жира в нём не было ни капли, и поэтому довольно скоро я стал замечать плоды своих усилий в зеркале. Смешные и незначительные плоды, но я и не рассчитывал в кратчайшие сроки развить мускулатуру, как у борцов. Важнее было — просто что-то делать.
Люди делятся на два типа. Одни, упершись в стену, ложатся и умирают, а другие, раздирая руки в кровь, роют подземный ход.
Довольно скоро я понял, что тратить на тренировки ночные часы — вовсе не обязательно. Особенно теперь, когда я работаю в кухне и могу, при желании, питаться в любое время, независимо от столовой. Запрета на физические упражнения в школе Цюань не было, и был целый час, когда ученики были предоставлены сами себе.
Прогулка.
— Ты чего? — удивилась Ниу, когда я начал делать разминку, разогревая мышцы.
— Замёрз, — ответил я. — Хочу немного согреться. Поможешь?
Ниу мгновенно залилась краской, и я понял, что сморозил что-то не то. Вокруг захихикали.
— Да не в том смысле, — вздохнул я. — Садись на меня.
ebooksa