За гранью

22
18
20
22
24
26
28
30

– Сожалею, но тебе придется выпить где-нибудь еще. Здесь приличное место, – ответил тот, нахмурив брови.

– Вот как? Надо же!

– Да, вот так, – ответил швейцар, еще больше выпятив грудь.

Томас повернулся и протиснулся обратно сквозь строй ожидающих.

Через два квартала он набрел на ирландский паб. Ирландцы оказались более гостеприимно настроены, и его впустили без возражений. Зал был полупустой, и за длинной стойкой красного дерева нашлось свободное место. Томас заказал «Гиннесс» и «Джеймсон». Мгновенно осушив первую рюмку, он тотчас же потребовал вторую и опрокинул ее с такой же поспешностью. Достав мобильник, положил трубку перед собой на стойку.

– Tough night?[41] Досталось тебе? – спросил молодой рыжий бармен.

Томас кивнул:

– Даже не представляешь, как здорово.

Бармен налил ему еще рюмку и сказал, что эта за счет заведения. Пожалуй, это было самое лучшее из всего, что с ним приключилось в Швеции. Проведя в баре полчаса и пропустив еще несколько рюмок, он перестал ощущать боль во всем теле. В зале сделалось более оживленно, а из музыкального устройства на всю катушку гремел рок. Томас взял с барной стойки свой мобильник и вышел в туалет, вход в который находился в другом конце зала. Устроившись в самой последней кабинке, он заперся на задвижку и с тяжким вздохом набрал номер. Трубку долго не поднимали. Наконец на том конце раздался голос:

– Йонсон слушает.

Рядом играла музыка и захлебывалась от смеха какая-то женщина. Очевидно, «Морская выдра» еще не закрылась. Томас устало поздоровался с Йонсоном.

– Ворон? У тебя все о’кей?

– Да-да. Только умотался.

– Как поздно ты позвонил, я уже собирался закрываться. У тебя хорошие новости?

– Нет, тут…

– Ты нашел ее? Мне весь день названивала Надя.

– Что она говорит?

– Естественно, спрашивала, как идет расследование. Обнаружились хоть какие-то следы Маши?

Томас понурил голову. В лобных долях гудело. Он не находил слов, чтобы сообщить то, что удалось выяснить.

– Ворон, ты еще тут?