За гранью

Его приятель вернулся к прежнему занятию и занялся лебедкой. Он так дернул цепь, что в двигателе громко лязгнули детали.

Томас на четвереньках продолжил свой путь по тонкой крыше, медленно приближаясь к мастеровым, которые работали у него под ногами. Задержавшись над небольшой дыркой, он заглянул туда, чтобы рассмотреть этих людей. Они все время задирали головы, следя за лебедкой, и непременно заметили бы его, если бы он вздумал перепрыгивать на следующую крышу. Томас сполз с навеса с другой стороны, впереди тянулся длинный ряд машин, ожидавших утилизации. Большей частью они были уже спрессованы и сложены одна на другую в четыре слоя, и Томас пошел прямо по крышам верхнего ряда. Очутившись на последнем автомобиле, которым заканчивался ряд, он остановился, чтобы оглядеться. Перед ним был двор, где стояли оба барака, принадлежавшие Славросу. Из переднего неслось громыхание техно-музыки. Сквозь открытую дверь Томасу было хорошо видно, что внутри полно народу. В дальнем бараке, в котором выступали стриптизерши, окна светились красным светом. Бордель, вероятно, находился под этим строением. Томас слез со штабеля спрессованных автомобилей и зашагал через двор. Натянув на лоб капюшон, он направился к двери. В маленькое окошечко на двери он увидел, что внутри пусто. Томас предпочел бы застать многолюдное общество, чтобы затеряться среди публики. Он толкнул дверь и зашел в залитое красным светом помещение. Внутри пахло застарелым потом и прокисшим пивом. В другом конце зала гудел электрогенератор, вырабатывающий ток, кроме этого шума, не слышно было ни звука. Томас достал из кармана столовый нож и припрятал его в рукаве. Он прошел к бару, а оттуда в служебное помещение, набитое ящиками спиртных напитков и подносами с баночным пивом. Задняя дверь была распахнута, а за ней во дворе стоял какой-то человек и разговаривал по телефону. Томас быстро огляделся в тесной комнатушке. Возле электрогенератора в полу он увидел люк. Прошмыгнув мимо открытой двери, ведущей во двор, он оказался у люка с крутой лестницей, ведущей вниз.

Ступени угрожающе заскрипели, когда он начал спускаться. В подвале мигала на потолке неисправная люминесцентная трубка, скупо освещавшая узкий длинный коридор. От запаха человеческих испражнений Томас невольно закашлялся, почувствовав, что его вот-вот вырвет. Он двинулся вперед по коридору, по обе стороны которого были закрытые двери. Из-за первой доносились жалобные крики и громкие стоны. На лестнице послышались шаги, и Томас обернулся. Сначала показались тяжелые ботинки. Томас быстро подошел к следующей двери и приложил к ней ухо, там было тихо. Он юркнул в комнату и закрыл за собой дверь. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел лежащую на узкой койке в углу изможденную девушку в нечистой ночной сорочке. Из мрака проступило бледное лицо и растрепанные, нечесаные волосы. Он шагнул к койке. При его приближении девушка автоматически задрала подол, обнажив тело. В глаза ему бросились глубокие шрамы у нее на бедрах. Девушка пустыми глазами уставилась в потолок, тихонько напевая себе под нос колыбельную. Томас снова прикрыл ее подолом, и она перестала напевать. Медленно повернув голову, она удивленно взглянула на него.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Томас, – чтобы все мы могли отсюда выбраться. Я разыскиваю одну девушку твоих лет. Ее зовут Маша. Ты не знаешь, в которой она комнате?

На лице девушки появилась бессмысленная улыбка, она отвела от него взгляд и снова, уставившись в потолок, задрала подол и принялась напевать.

Томас отстал от нее и, став под дверью, прислушался, что делается в коридоре. Выждав некоторое время и так ничего и не услышав, он осторожно выглянул за порог. В коридоре было пусто. Для того чтобы найти Машу, придется, значит, пройтись по всем комнатам, невзирая на то что там могут находиться клиенты. Он вышел в коридор и направился к следующей двери. В тот же миг дверь открылась и из нее показался Кемаль. Они ошарашенно уставились друг на друга, затем Томас затолкал Кемаля туда, откуда тот вышел. Вынув нож, он прижал Кемаля к стене.

– Где она? – громким шепотом спросил он, приставив нож к горлу Кемаля.

– Ты отсюда… не выйдешь… живым, – запинаясь, прохрипел Кемаль.

– В таком случае и ты тоже, – заверил его Томас, надавив на нож, так что лезвие порезало кожу.

– В последней комнате. Черт! В последней.

Тут с койки рядом с ними поднялась молодая девушка, худая, как скелет, и совершенно лысая. Левый глаз у нее заплыл, как после сильного удара.

– Puta![42] – выкрикнула она по-испански и, плюнув Кемалю в лицо, накинулась на него с кулаками.

В завязавшейся потасовке Томас выронил нож. Нагнувшись за ним, он получил от Кемаля удар коленом в живот. Кемаль вырвался и выскочил из комнаты. У Томаса перехватило дыхание. Не успев отдышаться, он кинулся вдогонку. Когда Томас выбежал за порог, Кемаль был уже в другом конце коридора. Томас бросил преследование и побежал к последней комнате. Распахнув дверь, он крикнул в темноту:

– Маша?

Никто не ответил. Он подошел к кровати и увидел, что на ней никого нет, лежит только свернутое ватное одеяло. Тут на пороге появилась лысая девушка.

– Ты знаешь, где Маша? Та, что тут жила?

– Маши нету. Ей повезло.

– Нет? Что это значит? Куда она делась?

– Ее забрали, сеньор. За ней приходил Гиена. Тот, который забирает самых слабеньких.

– И ты не знаешь, куда ее увезли?