Сейчас к Табите зашли Славрос и психопат. Психопата зовут Поуль. Должно быть, Славрос привел его вместо врача. Авось он хоть что-то в этом смыслит. Поуль раньше был санитаром или медбратом – кем-то там около медицины, потом его выгнали с работы за то, что он воровал лекарства. Один раз он был у меня как клиент. Его возбуждает битье и чужая боль. Сейчас он там наслаждается. Бедная Табита! Она лежит при смерти».
«…Второй день Рождества. Рождественские праздники просто золотое дно, никогда столько не зарабатывала за день, даже в клубе, быки снова приходят. Пока семья одаривает друг дружку подарками, они находят время улизнуть из дома и шасть к нам. А мы тут как тут – между панелью и железнодорожными путями. У Табиты остановилось кровотечение. Она все время спит и почти не может ходить. О том, что случилось, не обмолвилась ни словом. Лулу сказала, что Поуль все у нее удалил.
28
Из темного убежища под рабочим столом Эрик услышал, как отец бегом спускается по лестнице в подвал. Эрик зажмурился, подобрал под себя ноги и затаил дыхание. Он пытался отгородиться от всего мира: отключиться от того, что произошло в ванной. И тут Эрик ощутил, как отец, прямо в резиновых перчатках, хватает его за свитер и вытаскивает из-под стола. Бертиль сорвал с Эрика маску респиратора и отшвырнул на пол.
– Что ты наделал? Что ты там наделал? – закричал Бертиль.
Бертиль тряс его и так сильно бил по щекам, что у Эрика зазвенело в ушах. Эта боль сняла тяжесть с его души.
– Прости меня! Прости! – залепетал Эрик.
Бертиль наконец остановился и без сил рухнул рядом с Эриком на грязный пол. Он всхлипывал, задрав голову к потолку, затем вытер текущий нос. Не глядя, обнял Эрика и прижал к груди.
– Я не нарочно, я не хотел, чтобы она умерла, – сказал Эрик.
– Где была твоя голова?
– Не знаю, – ответил Эрик и теснее прижался к жесткому кожаному переднику отца. – Не знаю… Я только не хотел, чтобы она нас покинула.
– Черт возьми, Эрик! Ты же ее убил.
Эрик заплакал, и Бертиль начал гладить его по голове:
– Как ты мог?
– Я нечаянно…
– Не может быть. Ты, наверное, давно это задумал: иначе откуда шприц?
– Ты сказал, что он опасен.
– Но почему, Эрик? Тут все не сходится.
– Не знаю, папа… Я видел вас в спальне… Ты навалился на нее и держал руками за горло… Я… Я только хотел ее остановить, так же как ты. Неужели ты не понимаешь?
По щекам Бертиля катились слезы.