– Да, наверное… – Он сел на пол и пригладил жидкие волосы. – Но другие вряд ли тебя поймут.
Эрик испуганно посмотрел на отца:
– Что теперь будет, папа?
Бертиль замотал головой:
– Страшно подумать о том, что тебе пришлось вынести из-за нас. Это моя вина.
– Нет, папа.
– Моя. Но нам нужно как-то это уладить.
– Мы вызовем полицию?
Бертиль мрачно кивнул:
– Придется.
Эрик снова заплакал:
– О’кей, папа. Я понимаю, что так надо. Но что будет со мной?
– Не знаю, Эрик. Все это несправедливо.
Бертиль встал. Скрипнул тяжелый кожаный фартук. Опираясь на рабочий стол, Бертиль поднял с пола Эрика.
– Мне страшно, – сказал Эрик.
Он весь дрожал.
– Мне тоже, – ответил Бертиль.
Он обнял сына за плечи, и вместе они двинулись вверх по лестнице.
Войдя в спальню, Эрик и Бертиль услышали через открытую дверь ванной шум льющейся воды, душ все еще не был выключен. Сквозь шум доносились всхлипывания Юхана. Эрик и Бертиль направились к ванной. Бертиль вошел в заполненное паром помещение, Эрик за ним, прячась за отцовской спиной.
Юхан сидел в душевой кабинке под льющимися струями, держа в объятиях бездыханное тело Лены. Из всех отверстий тела у нее текла кровь, а кожа была пергаментно-желтого цвета, но Юхан все старался вернуть ее к жизни искусственным дыханием рот в рот.