Постумия

– Теперь ты в теме, Михалыч. Скажи там своим. Координаты назову позже. Будь Витя жив, смолчал бы. Но не хочу, чтобы его идея на Металлурга работала. Да ещё такой паскудной расправы… Между прочим, с того падения всё и началось. Витя вёз груз свояков. А после аварии конкуренты нашептали, что неспроста всё это. Никогда не падали, а тут упали! Так ведь всё когда-то первый раз бывает. Эти все «Вороны», «Снегири» и «Мухи» подержанные. Их много раз разбирали-собирали. А про ту аварию слухи ходят, что специально в топливный бак что-то подсыпали.

– Очень может быть, – так же отрешённо вставил генерал.

– Пена летела, как на ипподроме, когда свояки столкнулись с Пилотом. Он хоть и молодой, а рисковый был, даже слишком. Всё равно ему не светило. Со свояками связываться – как в карты с Дьяволом играть. Отказался платить за груз, потому что знал – не виноват. Почти год всё это тянулось. Я ждал, что Витя уедет из России. А он вернулся – на принцип пошёл.

«Вот, значит, за что они потребовали всё отдать! – Я отмахивалась от мошек японским веером. – Наверное, решили всё с процентами возместить. А ведь никогда не узнали бы про самолёты без Талибана. Только разрешать ли шмонать эти легкомоторы, если у свояков есть «красная крыша»? У Аргента-то она была, и не хилая…»

– Получается, крысятником Пилота выставили? – подвёл итог дядя. – А за это – лютый спрос. А если ещё и сдать пригрозил, то добавили.

Талибан, прикрыв щёлочки глаз, катал и катал в ладонях свои «баодинги». Разговор на короткое время смолк. И я услышала, как вдали, наверное, в посёлке часы пробили два раза.

11 апреля (ночь).

– Артём, а после кончины Аргента свояки под кем ходили? Или сами по себе?

Дядя встал, чтобы размять ноги. Походил немного вокруг стола, даже присел пару раз.

– Самим по себе им нельзя, – твёрдо сказал Талибан. – Глядишь, и другой лом на них сыщется. Тут только зазевайся! Кабы свояки себя не берегли, не прожили бы так долго и бизнес не сделали. Просчитывают каждый шаг. Если что, ушами себя по щекам не бьют. Умеют договариваться, если считают нужным. Натуры, блин, тонкие, с фобиями…

– И с какими же? – удивился дядя.

Я тоже подалась вперёд, устроив подбородок на кулаках. Почему-то стало очень смешно.

– В тусовке модно иметь закидоны, – усмехнулся Талибан. – Отметинка всегда привлекает внимание. Металлург, к примеру, облысеть боится. Сразу всем говорит про это. Вроде как благородный. Кучу «бабок» вбухал в это дело. А Валеру-Улана на сглазе заклинило. Ссыт кипятком, если на него долго и внимательно смотрят. И оба бздят, что их прикончат тем или иным способом. Не на пустом месте эти страхи возникли, кто спорит! И не одни свояки такие. Все «авторитеты» сейчас как на вертеле живут. То молебны заказывают, то порчу снимают. Знают, на что сами способны, и от других того же ждут. Улан-то огромный, толстый. Силища, как у гориллы. Один раз был под кайфом и человека придушил в ресторане. Никто и не дёрнулся, включая вышибал и мусоров. Всем властям приказ был – не трогать. Свояки правила игры давно изучили. Ведь там, у вас, сейчас прямо по Марксу – господство меча и рясы?

– Это уж точно. – Генерал Грачёв только сейчас вспомнил о своей племяннице. Он взглянул на швейцарские часы «Морис Лакруа» – подарок жены к «полтосу», с ремешком из крокодиловой кожи. Я заметила, что даже Талибан взглянул на них с завистью. – Марьяна, ты не устала? Может, спать пойдёшь? А мы здесь немного посидим.

– Нет уж, дудочки! – Я немедленно вскинулась, но тут же приняла облик покорной женщины. – Если вы хотите меня отослать, я уйду. И лучше попросить об этом прямо. Если действительно беспокоитесь, не устала ли я, то нет, не устала.

– В таком случае, сиди дальше! – довольно резко ответил дядя. Видимо, смутился из-за моего независимого нрава. – Никто тебя выгонять не собирается. Только не ной потом, что тебе не дали выспаться. У нас ещё много дел.

Тут уж мне сказать было нечего. Я часто по утрам не могла разлепить глаза и жаловалась на дядюшкину муштру.

– Да как же мы, красавица, без тебя?! – замахал руками Артём.

Он позвонил. Подтянутая молодая женщина, в лёгкой белой блузке с длинными рукавами и чёрной юбке до середины икры, в туфлях на каблуках, возникла словно из воздуха. Здесь, в ночном саду, в жаркой Греции это было тем более неожиданно.

Женщина была спокойна и улыбчива. Но я знала, что она в любую секунду прикроет собой Артёма, даже умрёт за него. Всех остальных хозяин давно уже прогнал. Передо мной вновь оказалась чашка с «напитком фараонов» или «каркаде».