– Я ставлю «тачку» за поворотом! – Готтхильф уже здорово возбудился. Хищный блеск его глаз покоробил даже не менее взволнованного Грачёва. – «Банька» стоит в самом конце улицы, с двух сторон окружена лесом. Первый пост, два человека, всегда прохаживаются вокруг забора. Поскольку сначала шуметь нам негоже, снять их надо пером. Всеволод, ты как, не передумал ещё?
– А почему я должен передумать? – пожал плечами Грачёв. – Снимем, как миленьких. У меня особый способ имеется – ещё отец научил. На манекенах, правда…
– Интересно, – заметил Филипп. – Посмотрим, как это выглядит. Потом Тим машину подгонит, когда всё будет кончено. Если удачно уберём первый пост, дальше станет легче и труднее. Запомните оба – у нас фора на две-три секунды. Тим, когда мы войдём в дом, ты встанешь под окнами. Тебе надо следить за тем, чтобы ни один гад не ушёл, не махнул через забор в лес. Впрочем, Тим-то уже давно опытный. А тебе, Всеволод, я ещё раз напоминаю – никаких сантиментов. Женщины, дети, кто угодно – стреляй! Иначе они убьют нас всех, и Андрея тоже. Впрочем, детей там до сих пор не бывало, а вот разных сучек полно. Будь очень внимательным – там комнаты, веранда, мансарда. Отовсюду могут выскочить «быки». Во все глаза следи, чтобы они напоследок не прикончили Андрея. Понял? Ладно. Вижу, что учить тебя уже не нужно. – Готтхильф выключил автомагнитолу.
В наступившей тишине он затормозил, остановил машину. Они с Тимом перекрестились двумя пальцами влево, и лица их были при этом суровыми, сосредоточенными.
– С Богом! – в два голоса сказали братья, правда, по-русски.
Всеволод, подумав, тоже осенил себя православным крестом, чтобы не выделяться из коллектива. Бабка по матери тайком окрестила его на Украине, и Михаил Иванович узнал об этом лишь через много лет, когда тёща уже умерла.
Все трое взглянули друг на друга, молча обнялись – ведь могли больше не встретиться. Потом оставили «Волгу» в кустах и пошли по тропинке в лес. Возглавлял колонну Готтхильф, за ним следовал Грачёв, замыкал Крафт. Они двигались молча, с интервалом в полметра, перешагивая через корни деревьев и канавы. Потом вывернули к заборам и дачным домикам. Посёлок был то ли пустой, то ли погружённый в глубокий сон. Жаркая, сухая, почти южная ночь напомнила Грачёву родные места, и он постарался поскорее сбросить с себя наваждение. Чтобы не шуршать песком, они шли по траве.
Видимо, так же поступили и дозорные, которые выплыли из мрака неожиданно, едва не столкнувшись с противниками. Но Готтхильф всё успел сделать знак своим, и они моментально замерли. Похоже, он среагировал вовремя, потому что часовые ничего не заметили. Они приближались к тому самому кусту, за которым притаилась их смерть.
Обер кивнул Всеволоду. Тот, перехватив финку пальцами за холодное гранёное лезвие, прищурился и метнул её прямо в шею часового. Дебют прошёл удачно, потому что бандит, который шёл вторым, рухнул на тропинку, обливаясь кровью. Филипп восхищённо посмотрел на Всеволода и показал пальцем на первого дозорного.
Грачёв кошкой прыгнул на тропинку, втащил финку из горла уже мёртвого бандита, и ею же ударил второго сзади, под лопатку, точно рассчитанным беспощадным ударом. Он чувствовал себя точно так же, как зимой в Шувалово, сразу после гибели брата. Тело было таким же невесомым, а все чувства – обострёнными до предела. Правда, второй бандит успел протяжно, глухо застонать, но это уже не имело значения. Изо рта его хлынула тёмная, вязкая кровь, глаза ушли под лоб. Когда Грачёв отступил в тень старой берёзы и выпустил убитого, он свалился в канаву. Выдернув пучок сухой травы, Всеволод тщательно вытер лезвие и рукоятку финки.
– Вот это класс! – Тим хлопнул его по плечу. – Каюсь – не ожидал! Я такого и в Казахстане не видел.
– Память предков, гауптман. Нам так не метнуть, – признался Готтхильф, пихая тела ногой подальше от тропинки. – Потом за ними вернёмся, здесь оставлять нельзя. Начало удачное, но расслабляться рано. Пошли!
– Не сглазить бы! – Всеволод постучал по берёзе костяшками пальцев. Как и в прошлый раз, он опьянел от крови и чувствовал себя всесильным.
Раздвинув ветки кустарника, троица выбралась на поляну, Отсюда был виден дом, выкрашенный в светло-салатный цвет. Из печной трубы в чёрное небо, прямо под мерцающие звёзды, поднимался серый смолистый дымок.
– Стой! – Обер вынул пистолет с глушителем. Его спутники послушно замерли.
На крыльцо вышел рыжий парень в кожаной куртке, потянулся, с удовольствием разминая члены. Он хрустнул суставами, сплюнул на увядшую цветочную клумбу. Филипп, не спеша, прицелился и выстрелил, и лицо его перекосилось в страшной, какой-то волчьей усмешке. Рыжий качнулся, взмахнул руками, выронил зажигалку с пачкой сигарет, а потом рухнул с крыльца на ту же самую клумбу.
– Всё, вперёд! Тим, до встречи! – шепнул брату Филипп.
Перекинув автомат на грудь, он бросился к входу в дом, уже не оглядываясь на следующего по пятам Грачёва…
Глава 7
Нора Келль взяла со столика ключи и ушла в другую комнату. Там стоял громоздкий сейф с множеством отделений, который занимал половину тесной клетушки. Женщина присела на корточки, открыла один замок. Потом набрала шифр, и изнутри выскочил ящичек. Достав из него металлическую коробку с ампулами, Нора так же тщательно закрыла замки. Она выглядела утомлённой, и под глазами залегли болезненные тени. Кроме того, её тошнило, и легко кружилась голова. Макияж Норы заметно поблек, а губы под стёршейся помадой оказались бледными.
ebooksa