Время «Ч»

– Хорошо, Ира, я возьму, – с непривычной кротостью сказала Мария. – Действительно, дети мало видят лакомств. Да и простую кашу сейчас сварить – тоже проблема. Внучке-то год и пять месяцев, так что ей печенье придётся в молоке размачивать, – задумчиво продолжала Мария. – А старшему, Жене, в больницу отнесу…

– Он в больнице? – испугалась Арина. – Простите, я не знала.

– А почему вы должны это знать? – удивилась Мария. – Ваши гостинцы всё равно дойдут до мальчика. Он лежит в Четвёртой детской с воспалением лёгких. Вот так мы пожили на даче…

– И давно? – Арина прижала локтём трепыхнувшееся сердце.

– Нет, второй день. Сначала старались на дому справиться, а вчера врач предложила его госпитализировать. Действительно, больница хорошая. Я его сопровождала и всё осмотрела. Далеко от нас, правда, но ничего, прямая линия метро. Там садик яблоневый, рядом – зелёный двор. С одним-то ребёнком мне легче стало. Но теперь за сына сердце изболелось. Эта его адова работа, похождения в банды, масса подозрительных физиономий в нашей квартире… Но сыну такая жизнь нравится, и я смирилась. Сама виновата – воспитала его соответственно.

– Да, я знаю, он рассказывал о ваших принципах, – кивнула Арина. – И я восхищаюсь вами! Так спокойно обо всём этом говорить…

– В жизни человек должен обязательно пройти через разные, порой диаметрально противоположные испытания. – Мария смотрела на закипающий чайник и говорила ровно, тихо, но твёрдо. – Бедность и богатство, комфорт и лишения, свет и тьма, страх и отвага – всё должно быть ведомо ему. Только закалившись в огне, а потом остыв в воде, он может приобрести нужную прочность. Я, к примеру, родилась в достаточно обеспеченной, любящей, полной семье. Потом потеряла мать, а отец всё время был в командировках, в том числе и за границей. Я подолгу жила одна, сводила концы с концами, учила уроки, вела хозяйство. Тысячу раз могла попасть в плохую компанию, пойти по кривой дорожке, бросить школу – но не сделала этого. Моя попытка вновь обрести большую, зажиточную, интеллигентную семью с треском провалилась. И я поняла, что ни один мужчина не дотянет до моего отца, который был и остаётся для меня идеалом. Тогда я решила сама воспитать такого мужчину…

– И у вас это прекрасно получилось! – перебила Арина. – Извините, но я действительно так думаю.

– Хотелось бы надеяться, – сдержанно заметила Мария. – Отец был генералом госбезопасности, и теперь мне этим колют глаза. Кстати, и Анджею тоже. – Мария называла сына по-польски. – Теперь многие женщины считают меня чокнутой, но я лишь смеюсь над ними. Они просто не понимают, что только так и нужно обращаться с мальчиком, чтобы потом видеть рядом с собой мужчину.

– Я бы не смогла так, как вы, – чистосердечно призналась Арина. – Наверное, я истеричка, слабачка. Мне жаль, что ваши внуки остались так рано без матери. А Андрей замечательно держится, и вы тоже. Такое не каждому дано…

– Успокойтесь, Ирочка, что вы! – Мария заметила, что из глаз гостьи закапали слёзы.

Она говорила, как всегда, взволнованно и сдержанно, стараясь сохранять самообладание. Но в это время дверь открыли ключом, и в прихожей послышались быстрые шаги.

– О-о, кого я вижу! – Андрей, похоже, очень удивился. – Захожу и чувствую, что Ариниными духами пахнет! Решил, что у меня от переутомления галлюцинации. – Он смотрел на гостью смеющимися глазами и ничуть не стеснялся матери. – Ты как здесь оказалась?

– Решила сама к тебе приехать, потому что ко мне нельзя. За квартирой следят. – Арина встала с табуретки. – У меня всё с собой, сейчас тебе отдам.

– Мам, нам нужно поговорить наедине, – заявил Андрей. – В комнате Лёлька спит?

– Да, я еле её уложила. Носик заложен, она плачет. Пришлось бежать за детским галазолином, чтобы хоть немного полегчало. Вы уж постарайтесь говорить тише, а то разбудите, и всё начнётся сначала. – Мария всё так же куталась в платок.

– Пойдём, в прихожей пошепчемся. – Андрей схватил Арину за локоть и вытащил из кухни. – Почему ты решила, что за квартирой следят? Я ведь как-то прошёл…

– Тогда, видимо, ещё не следили. Но узнали о событиях в Москве, решили усилить охрану, – объяснила Арина.

Она сияющими глазами смотрела на Озирского и замечала всё – его испанскую кожаную куртку, американскую чёрную рубашку, такого же цвета «бананы» и туфли.

– А как ты сейчас улизнула? – поднял брови Андрей. – Трудно было?