Дефолт

– Я ждал вас никак не ранее завтрашнего утра. Эльвира давно ушла?

– Двадцать минут назад я её отпустила. Пожалуйста, Сергей Николаевич, ваша почта. И ещё – копии документов из министерства и префектуры…

Александра что-то делала, говорила, отвечала на вопросы шефа. А сама думала только об одном – нужно спрятать Аллочку. Как жаль, что нет машины, – ведь придётся больную дочку тащить в метро, в автобус. По сырой, заснеженной улице. Но оставлять Аллу в Кузьминках нельзя – новый адрес известен Линдесу. А вдруг не известен? Почему он написал в лицей? Наверное, бедный Витя не зря посоветовал переехать именно в эту квартиру.

– Я вам больше не нужна сегодня? Смогу часиков в шесть уйти?

– Сашенька, кофе нам в кабинет принесите, и можете быть свободны. – Сергей Николаевич, уже в который раз, решил пойти навстречу своему референту.

Его спутник блеснул двумя рядами золотых пуговиц на тёмно-синем костюме, с которым великолепно сочетались фиолетово-лимонный галстук и запонки с гладкими тёмными камнями.

– Нам тут нужно кое-что обсудить, так что придётся задержаться. К кофе крекер подайте, пожалуйста.

– Одну минуту.

Саша спрятала конверт в сумку, включила в розетку вилку самовара. И встрепенулась, вспомнив, кто такая та незнакомка с девочкой, встреченная сегодня в переулке.

В лицее эту даму обсуждали на каждом углу. И хотя Саша сплетнями не увлекалась, знала имя красавицы – Оксана. А отцом крошки в алой дублёночке был тот самый человек, что пришёл вместе с директором лицея. Девочка была очень похожа на профессора, которого никак нельзя было назвать ни молодым, ни привлекательным. Странно, что ему пять лет назад удалось соблазнить юную длинноногую ведьмочку, имеющую все шансы найти кого-нибудь получше. Сейчас ей чуть больше двадцати, а ему – пятьдесят пять. Девчушка живёт в Люберцах, в пансионе при продвинутом детском садике, куда её устроил отец. Здешняя уборщица болтала, что он же за ребёнка и платит. Не отказывается прилюдно признать девчонку своей, наплевав на общественное мнение.

Саша слушала уборщицу и завидовала ей чёрной завистью. Она вот не могла позволить себе чесать языком, попивая чаёк и не думая ни о чём печальном. Вернётся ли когда-нибудь уверенность в завтрашнем дне, в том, что с дорогими людьми не случится ничего страшного? Сегодня в очередной раз Саша получила привет из того самого прошлого, с которым так хотела расстаться…

Пока закипает самовар, нужно позвонить Аллочке. Сказать, чтобы лежала тихо, к телефону не подходила, двери никому не открывала. Но из квартиры типа этой, да ещё с первого этажа, выкрасть человека просто. Лучше всего подать кофе и немедленно ехать домой.

Загудел селектор, и директор лицея спросил:

– Сашенька, кофе скоро будет? И стопку бумаги принесите – у меня закончилась. Я Эльвиру просил положить, но она забыла.

– Сейчас, вода уже закипает. И бумагу я захвачу.

Саша достала пакет с крекером, высыпала его на серебряное круглое блюдо. Ложечкой, прыгающей в непослушных пальцах, принялась раскладывать порошок кофе по фарфоровым чашкам.

Надо искать выход из положения – ведь о письме Линдеса просто так не позабудешь. Виктор ранен, и поэтому долго не сможет помочь, даже если выкарабкается. Как обойтись без него? Обратиться в милицию пока не получится – ведь записка не содержит угроз. А когда что-то произойдёт с ней или с Аллой, будет уже поздно.

Следует предупредить возможные действия вымогателя, но сама Саша, без Виктора, этого сделать не сможет. Где бы найти знающего человека, который даст дельный совет? В юридической консультации вряд ли помогут. Ужасно, что нет знакомых юристов или работников милиции. Можно было бы узнать их мнение в неформальной обстановке. Не каждый ещё наберётся терпения и согласится слушать Сашу столько, сколько нужно, – ведь в двух словах о случившемся не расскажешь.

Десятки, сотни людей вокруг, и никто не может подставить плечо, поддержать не на словах, а на деле! Но как они узнают, что Александра Шульга нуждается в помощи, если она молчит? В душу лезть не каждый решится, а Саше никак не раскомплексоваться, не стать откровенной с посторонними. Сергей Николаевич – неплохой человек, жалеет вдову, отпускает с работы, когда та просит. Может быть, спросить, как поступил бы он в такой ситуации? Жаль, что директор в кабинете не один, а ждать, когда уйдёт профессор, нет времени.

Саша плечом открыла дверь, внесла поднос с двумя чашечками и тарелкой крекера, поставила всё это на специальный столик. Директор сидел на своём месте, а его гость – за столом для совещаний. Закинув ногу на ногу, он как раз прикуривал от длинной кедровой спички сигару, будто бы скрученную из дубовых листьев. Они обсуждали чью-то дипломную работу, но когда вошла Саша, замолчали.