Подвеска Кончиты

22
18
20
22
24
26
28
30

Дайнека вспомнила коренастую мужскую фигуру в светлой рубашке. Она видела его мельком, боковым зрением. Значит, убийца тоже ее заметил. Втянув голову в плечи, она прибавила шагу.

Мужчина в светлой рубашке… Теперь нужно вспомнить, как были одеты мужчины в тот вечер. Казачков был в синей рубашке, в ней же он открывал окно коридора. И это было несколькими минутами позже.

Шепетов… На нем была белая, и гипотетически он мог быть убийцей, но он в тот момент ругался с Роксаной. К тому же – гораздо выше ростом.

На Марцевиче был полосатый свитер. Жуков и Мединцев были одеты в одинаковые серые рубашки поло, Кринберг – в темно-бирюзовый спортивный костюм. Такой же костюм был на Пете Круглове.

Охранник Валентин и его товарищ носили черные пиджаки, их, как и Шепетова, можно смело исключить из числа подозреваемых. К моменту убийства Маргариты Марцевич все они сошли с поезда. А ведь всех троих убил один и тот же человек, так сказал Ломашкевич.

«Ничего не получается… Ничего. Видела убийцу – и не знаю, кто он. Хотя он убежден в обратном».

В конце улицы появился автомобиль. Дайнека подняла руку – ей нужно было как можно скорее попасть к дому Ирины. Небольшой темный джип остановился, она села на заднее сиденье.

– Здесь недалеко, минут двадцать…

Не оборачиваясь, водитель тихо сказал:

– Здравствуй, Дайнека…

Сработал центральный замок, отрезая путь к отступлению. Машина помчала Дайнеку в неизвестном ей направлении.

– Мы знакомы? – испуганно спросила она.

– Помнишь, уходя, я оставил тебе брелок, голубое сердечко?[13]

– Джамиль… – Дайнека безвольно обмякла.

Это было его настоящее имя. Силы вдруг оставили его, руки задрожали, в ушах возник прерывистый шум. Монгол свернул к реке и остановился на набережной. Прошло не меньше минуты, прежде чем он решился посмотреть на нее. Дайнека не изменилась, только чуть-чуть похудела.

– Почему ты бросил меня? – спросила она с горечью.

– Только так я мог уберечь тебя.

– Уберечь от любви?

– Ты знаешь, о чем идет речь.

– Прошло столько времени… Почему ты не пришел потом? Я так ждала тебя, так ждала!.. – она смотрела на него обиженно, но вместе с тем – с пронзительной нежностью.