— Я не трогаю, не трогаю. Просто смотрю, любопытно.
— Чего любопытного? Ну, труп. Ударил он ее по голове сзади вот и кончилась вся. В Ханверкере загадочных дел не бывает. Нечего там рыскать и выдумывать, а потом журналистам трепать ерунду. Смотрите, не вздумайте распускать сплетни.
— Помилуйте, я и не собиралась. Просто удивлена, с какой легкостью вы вешаете обвинение в серьезном преступлении на, вполне возможно, невиновного человека. Только и всего.
Представительница полиции спрятала руки в карманы вязаной безрукавки:
— С чего вы взяли, что он невиновен? В Хандверкере каждой собаке известно, что он был единственным, кто мог этого хотеть.
Француженка выпрямилась и хитро прищурившись уточнила:
— Единственный, кто хотел смерти молодой и красивой невесты? Это вы считаете мотивом?
— Мотив — это ревность. Она сто процентов изменяла ему с кем-то из молодых. О ней и Андреасе люди тоже немало шепчутся.
— Что вы говорите?
— Не я говорю, люди говорят. И вообще, не стоит вам со своими догадками лезть не в свое дело.
— Я всего лишь хотела, — с невинным видом оправдалась Вольф, — чтобы не осудили невиновного человека. Вы даже не считаете нужным выяснить точное время смерти, составить список подозреваемых, узнать их алиби и их мотивы. Вы сразу и безапелляционно вешаете убийство на того, кто вам на первый взгляд кажется наиболее удобным.
— Вы так говорите, как будто что-то понимаете в этом, — буркнула Скуг, отходя от трупа в сторонку и доставая из кармана безрукавки сигарету. Сунув ее в рот и зажав табачное изделие пересохшими губами, женщина похлопала по другому карману. Вольф оказалась рядом быстрее, чем следователь нашла зажигалку и чиркнула перед ее носом своей. — Спасибо, — поблагодарила она француженку, с тоской посмотрела в сторону двери, за которой выворачивало юного фотографа и внезапно разбушевавшиеся небеса. — Много вас таких, знающих и имеющих свое личное мнение.
— Не у всех людей, высказывающих мнение, как вы говорите, под этим самым мнением не кроются знания.
— Откуда они у вас? — спросила недоверчиво Скуг, наблюдая за тем, как Вольф раскуривает электронную сигарету. — Эти знания? Только не говорите мне, что работали в полиции.
— Почему же? Я не похожа на ту, кто бы мог бы? — усмехнулась француженка. — У меня есть некоторый опыт. Мой супруг, ныне покойный, долгие годы служил в криминальной полиции. Но и это имеет не такое уж сильное значение. Не надо быть экспертом, чтобы знать элементарные вещи — прежде обвинить человека в чем-то, надо доказать его вину.
— А вы здесь каким ветром? В Биненштоке? Родственница Нилса, что лезете его так защищать?
— Родственница, но весьма дальняя. И защищаю его вовсе не поэтому. Долгие годы жизни с человеком, на долю которого выпадает искать разгадки в подобных делах, с целью наказать виновного, а невиновных уберечь, накладывает свой отпечаток. Почти все его дела мы прошли с ним вместе.
— И вам можно верить?
Усмешка Вольф помрачнела:
— Хорошо, раз вам нужны доказательства. Анна была убита здесь, в этом помещении, об этом говорит количество крови под ее головой. Ваш судмедэксперт сможет выяснить время смерти тремя способами — по трупным пятнам, по температуре тела и суправитальным реакциям. Все методы довольно точны, особенно в первые сутки после наступления смерти. Но, так или иначе, предсказать время до секунды мы не сможем, именно поэтому необходимо искать мотив и свидетелей. Доказать алиби подозреваемых. В практике моего супруга, а дел у него было весьма много, были и такие случаи, где алиби необходимо было разбирать вплоть до минуты. Сейчас, на первый взгляд, мы видим убийство спонтанное, неподготовленное, что подразумевает обязательное наличие улик. В спешке, в шоке, человеку свойственно допускать множество ошибок и оставлять красноречивые следы. Но нередко бывает и такое, что убийца оказывается достаточно хладнокровен и хитер, чтобы замаскировать продуманное убийство под спонтанное. Бытовое, как вы это называете. Как в данной ситуации — на первый взгляд все очевидно. Но с другой стороны… Я уже могу назвать несколько фактов, которые противоречат вашей версии. Первое, — Вольф подняла руку и показательно загнула тонкий пальчик, на котором красовалось дорогое кольцо, — как вы правильно заметили, Хандверкер город маленький. А Нилс весьма состоятельный человек. Сделать его свободным может быть кому-то выгодным. Второе — обвинить Нилса и погубить его бизнес тоже может быть кому-то выгодным. У него могут быть враги, и могут быть конкуренты. Третье — сам Нилс мог подстроить это так, чтобы все сперва обвиняли его, а потом уже его сами и оправдали, к примеру, доказав его безусловное алиби. В любом случае, в суде, который непременно случится, вам будет необходимо предоставить нечто посущественнее, чем просто ваше личное мнение. Забегая вперед — если сейчас вы броситесь на поимку Нилса, а позже обнаружите, что его вину не доказать, вы можете случайно упустить истинного виновника, за что вас по головке потом тоже не погладят. К сожалению, высшим инстанциям обычно не интересно, насколько много у вас опыта в расследовании сложных криминальных дел.
ebooksa