— Сколько лет прошло, а вы все остались такими же, как и раньше. Ничуть яду не убавилось.
— А кто это там? — Эльза с мужем оба прищурились.
— Там? — Эрнестина Вольф отошла в сторону и предоставила возможность окружающим увидеть свою соседку.
— А, это вы, Агнес? Как же ваш супруг?
Из темного угла раздался короткий и жесткий ответ:
— Умер.
— Как же! Когда?! Ах, какая жалость!
— Вам действительно жаль или вы злорадствуете? — спросила Агнес Тоомас.
— Злорадствую? Но с чего? Вы, пожалуй, были единственными приличными соседями, кроме нас с девочками. Ну и, Беллы, если не считать Рихарда и их противную собаку.
— Меня? А я-то чем вам помешал?!
— Рихард, Рихард, тише, — остановила мужа Беллы Вольф и обратилась к Тоомас. — Так, Эльза, Агнес и ее супруг вам были симпатичны.
— Да, в целом да, конечно. Я только постоянно забываю, как его звали. Нам все время его представляли только по фамилии…
— Его звали, — сообщила француженка, — Вилджо. Таково было его имя.
— А! — Тоомас зажала собственный рот рукой. — Как, вы говорите, его звали? Кари, это прямо как того, того архитектора, помнишь?
— Его звали, — повторила мадам, — Вилджо Маргус.
— Воды! Воды, гнусная вы женщина! До чего вы довели мою Эльзу!!!
Госпожа Тоомас, как выяснилось, не выдержала последнего открытия и лишилась чувств, склонив голову прямо на плечо супруга. Алена быстро организовала воду, Белла прибежала с платочком и обмахивала несчастную, в результате спасательной операции минут через пять Тоомас пришла в себя. Все это время Вольф оставалась на своем месте, ровно, как и остальные, невозмутимо наблюдавшие за спектаклем, устроенным арестованной.
— Так мы продолжим. С вашего позволения, Эльза, конечно же. В поисках мотива, возможности и средства всегда очень важно, чтобы все эти три компонента идеально сходились вместе. Но, как вы сами слышали сегодня вечером, до сих пор у нас было море подозреваемых, столько же прямых и косвенных мотивов, а вот возможности, увы, толком не было ни у кого. И снова, и снова остается один и тот же факт, который не вписывается ни в одну версию.
— Какой же? — спросил Линдберг.
— Кошачьи войны, так я это назвала, господин следователь. Обыкновенные кошачьи войны. Но к ним мы придем позже. Позвольте, я расскажу вам историю, чтобы прежде вы смогли понять, почему же так сильно Эльзу Тоомас напугало имя ее соседа. Будь бы с нами ее подруги, Матильда и Линда, они, скорее всего, отреагировали бы также. Я сама историю, которую вы сейчас услышите, узнала от Лауры и владелицы ее квартиры, которую девушка снимает в вашем доме. Что ж…