Штурмовая группа. Взять Берлин!

22
18
20
22
24
26
28
30

Чтобы прикрыть подход к домам, превращенным в укрепления, немцы вырыли кое-где траншеи боевого охранения. Одну из траншей вовремя заметили и остановились возле развалин котельной.

Сюда угодила авиабомба, полностью развалив строение. Рухнула и раскололась на несколько частей высокая труба. Возле нее лежал труп немецкого солдата. Кто-то хотел пошарить в его карманах, но запах разложения не дал бойцу приблизиться.

— Назад, — махнул ему рукой Шевченко. — Хочешь под пулемет из траншеи угодить? Будешь рядом с тухлым фрицем валяться.

Вишняк курил, вспоминая резкий разговор, который состоялся ночью. Савелий Грач, встретив его, отвел в сторону и спросил:

— Нагулялся? Сколько времени отсутствовал, знаешь? Два с половиной часа. И молодого с собой таскал.

— Извини, Савелий. Так получилось.

— В пехотной роте бойцы перепились, пинками пришлось в чувство приводить. Ты исчез. Ольхов про тебя спрашивал. Я ответил, что послал глянуть обстановку.

— Спасибо, что прикрыл.

— За что спасибо? Что другу в лицо врал, тебя прикрывая. А ты к немке на случку умчался. Забыл про свое отделение и то, что война идет.

Видя, что Вишняк не оправдывается, а лишь мрачно сопит, спросил, смягчая тон:

— Нормально все?

— Чего нормального? Одурел я, наверное, от этой войны. Понравилась женщина, забыл про все.

Оба понемногу успокоились, покурили. Чего воду в ступе толочь? Завтра снова бой, и неизвестно, кто до вечера доживет.

— Мимо траншеи незамеченными не пройдем, — сказал Шевченко. — На соседней улице тоже бой идет, туда нечего соваться.

— Фрицев человек пять всего, — втаптывая в землю самокрутку, отозвался Сергей. — Возьму двоих ребят и обойду справа.

— Легко у тебя все. Раз-два и в дамки.

— Ну не толпой же на пулемет лезть!

— Грехи отработать торопишься, — усмехнулся Шевченко.

— Ты откуда знаешь?

— Ладно. Двигай помалу, как решил. Если что, мы тебя огнем прикроем.