Я Пилигрим

– У нас тут возникла небольшая проблема, – сказал Шептун, когда мы уселись. – Она связана с оспой.

Так я стал десятым человеком, посвященным в эту тайну.

Президент сидел справа, и я чувствовал, что он наблюдает за мной, пытаясь оценить мою реакцию. Как, впрочем, и Шептун. Но никакой реакции не было, по крайней мере в традиционном смысле. Я, конечно, испытывал отчаяние, но никак не удивление. Единственное, что пришло мне в голову, – воспоминание о человеке, с которым я однажды встречался в Берлине, но упоминать о нем в этой ситуации было бы неуместно, поэтому я только кивнул.

– Продолжайте, – сказал я Шептуну.

– Дело в том, что один араб…

– Мы не знаем наверняка, что он араб, – вмешался президент.

– Да, вы правы, – согласился главный шпион страны. – Не исключено, что это попытка дезинформации. Скажем так: один человек из Афганистана, говорящий по-арабски, синтезировал вирус оспы. В последние несколько дней он проверил его действие на людях, осуществил, так сказать, клинические испытания.

И вновь оба посмотрели на меня, надеясь увидеть реакцию. Я пожал плечами: если уж кто-то взял на себя такой труд, естественно, он захочет узнать его результаты.

– Вирус сработал? – спросил я.

– Конечно, черт возьми! Иначе мы не стали бы здесь собираться! – воскликнул Шептун, раздраженный моей невозмутимостью. Мне показалось, что сейчас он перейдет на крик, но Шептун сдержался. – Кроме того, выяснилось, что вирус был смоделирован с таким расчетом, чтобы преодолеть вакцинную защиту, – добавил он.

Глава государства буквально ел меня глазами, но поскольку я хранил молчание, он покачал головой и выдавил на лице улыбку:

– Одно могу сказать наверняка: испугать вас трудно.

Поблагодарив президента за комплимент, я взглянул ему прямо в глаза. К этому человеку трудно было не испытывать симпатию. Как я уже говорил, он мало напоминал обычного политика.

– Что еще вам удалось узнать? – поинтересовался я.

Шептун вытащил из своей папки и вручил мне отчет «Эшелона». Принявшись за чтение, я увидел, что ни одно слово не было вымарано или вырезано: мне вручили сырой, не подвергнутый цензуре разведывательный материал. И тут я понял, какая паника их охватила. Вспоминая впоследствии этот вечер, я подумал: оба тогда всерьез поверили, что вся страна оказалась у края пропасти.

– Два телефонных звонка, – сказал Шептун, видя, что я отложил бумаги в сторону. – С интервалом в три дня.

– Да, – прервал я свои раздумья. – Первый раз этот парень звонил из Афганистана в телефонную будку на территории Турции, где его вызова ждала какая-то женщина. Она потратила немало времени на шифровку своего сообщения и точно знала, что он выйдет на связь. Откуда ей это было известно?

– Договорились заранее, – ответил Шептун. – Вы же знаете, как этому учат на занятиях. Он должен был позвонить в определенный день в конкретное время…

– С Гиндукуша? Во время испытаний уникального оружия биологического террора? Не думаю, что этот человек пошел бы на такой риск. Скорее, что-то случилось, и женщине понадобилось срочно с ним поговорить. Следовательно, у нее было какое-то средство дать ему знать, что необходимо срочно с ней связаться.

Президент с Шептуном молчали, обдумывая услышанное.