– Три брака, четверо детей, которых я едва знаю, – продолжал он. – И все-таки у меня завидная судьба, если сравнить ее с участью многих других людей. Но только дуракам не приходит в голову мысль: а удалось ли мне изменить что-нибудь в этом мире? Ну, у вас-то, наверное, не возникнет такой проблемы? Если вы справитесь с поставленной перед вами задачей, даже через полвека люди будут говорить о Пилигриме.
Видимо, я не слишком тщеславен: подобные вещи для меня мало что значат. Я только пожал плечами.
Он отвернулся к окну и продолжил:
– Вы действительно так равнодушно к этому относитесь? Совсем наплевать на подобные материи? Но я вам завидую. Эх, будь я на двадцать лет моложе… Было бы здорово приложить свои усилия в настоящем деле, получить хотя бы один шанс…
– Можете взять этот, Дэйв, – мягко сказал я. Его звали Дэйвом, но вряд ли кто-то об этом помнил. – Отдаю его вам бесплатно. Это задание напугало меня до полусмерти.
Мой собеседник едва заметно улыбнулся:
– Тогда вам прекрасно удается это скрывать. Я задержался у президента – узнать, что он о вас думает.
– Я так и понял.
– Вы произвели на него сильное впечатление. Он сказал, что вы самый хладнокровный сукин сын, которого ему доводилось видеть в жизни.
– Тогда ему просто не повезло.
– Я наблюдал за вашим лицом, когда рассказывал об оспе, – продолжал Шептун. – Возможно, приближается апокалипсис: четыре его всадника уже оседлали коней. Они уже в пути, а вы не проявляете ни малейших эмоций – ни паники, ни даже удивления.
– Верно подмечено.
– Просто потрясающе. Да любой бы на вашем месте…
Меня все это начинало раздражать: я злился, что опять оказался втянут в эту жизнь, в которой никоим образом больше не хотел участвовать.
– Я не был удивлен, – резко сказал я, – потому что, в отличие от так называемых вашингтонских экспертов, кое-что слышал.
– Что именно? – живо спросил он.
Я увидел впереди длинный хвост автомобилей, стоящих в пробке.
– Вам не приходилось бывать в Берлине, Дэйв?
– А при чем тут Берлин? Какое он имеет ко всему этому отношение?
Глава 5