— Этот золотой крест, — показал Валериан под самую шею, — Анненский орден. Он был у меня первым. Я получил его, когда еще служил в седьмом егерском. Тогда еще третью степень в петлицу.
— Я не вижу креста в петлице.
— Когда я получил вторую степень на шею, третью, низшую, носить стало уже не нужно. Это хороший орден. Его учредил государь Павел Петрович. У него славный девиз: «Любящим правду, благочестие и верность».
— Я уверен, что ты любишь правду и верность. Но как у тебя с благочестием?
Валериан засмеялся глубоким смехом сильного, уверенного в себе человека:
— Я солдат, дорогой Минас Лазаревич. Я исполняю все, что не противоречит моему долгу.
Лазарев сокрушенно покивал головой:
— Да-да-да. Если бы Господь хотел, чтобы мы чтили все, что он заповедовал, он сумел бы позаботиться о мире на этой земле.
— Меня учили, что уничтожить врага совсем не то, что убить.
— Я так понимаю, что ты хорошо усвоил это учение.
— У меня не было возможности выбирать.
— Разумеется. Тем более что и я сам отправил тебя в русскую армию. Но мы отвлеклись. Ты не рассказал, за что получил первый орден.
Валериан подумал, что, конечно, не за благочестие, но говорить это вслух не стал. Он рассказал Лазареву о штурме валашской деревушки, об овраге, где чуть не осталась вся его рота, об убитом им человеке, первом, чью смерть видел на расстоянии чуть большем вытянутой руки: рука плюс половина ствола и штык.
Лазарев дослушал его рассказ и взял со стола колокольчик. Прибежал молодой парень в синем архалуке, туго перепоясанном по талии. Минас приказал ему принести вина.
— Я хочу выпить за второе рождение мальчика из гавара Варанда, — начал он несколько церемонно, поднявшись с дивана; Валериан тоже встал, придерживая пальцами ножку хрустального бокала. — Все мы начинаем жизнь приблизительно одним способом. И чтим родителей, впустивших нас в этот прекрасный мир. Но большинство живущих так и остаются детьми, даже когда старятся и умирают. Некоторые чувствуют, что призваны совершить нечто большее, и проводят год за годом в тоске и мучениях, не зная, на что им решиться. И только очень немногие понимают цель и суть своего существования, находят в себе силы направить свою судьбу по единственно верной дороге. Так они рождаются во второй раз. За них и за тех, кто был рядом с ними…
Валериан выпил, сел и уставился в дно сосуда, вспоминая тех, с кем рядом шел долгие военные годы: Бутков, Земцов, Ланской, Приовский, Фома, Ланжерон, Кульнев… Лазарев выждал несколько минут и кашлянул, привлекая его внимание:
— Я вижу у тебя и другие знаки. Ты расскажешь мне их историю?
Валериан поднял руку и ощупал еще один крест на шее:
— Этот, с черной каймой, орден Святого Владимира. У него тоже хороший девиз: «Польза, честь и слава». Четвертую степень я получил за Браилов. Неудачное было дело для всей нашей армии, не много там было чести и славы, но свою часть я исполнил с изрядной пользой. Ночью разведывал путь и вывел колонну на позицию для последнего штурма. Не наша была вина, что он не удался… Потом были еще сражения, и мне вручили золотое оружие: шпагу, а на клинке слона: «За храбрость». И последний орден в егерском: снова Анна, уже третьей степени. Наш батальон попал в ловушку в лесу, и моя рота расчистила ему путь.
— Сколько же ты служил в пехоте?
ebooksa