Кавказская слава

— Рады, что не взяли лишней обузы?

— Можно сказать и так. Притом что я все-таки останусь в Тифлисе. Князь уедет в Шушу. Маленький азиатский город, где вряд ли найдутся развлечения, привычные женщине европейской.

— Я поеду не развлекаться.

— Тем более не за этим посылают туда Мадатова. На него возлагают большие надежды. Учитывая его храбрость, распорядительность, владение языками и знание местных обычаев. Но ему придется управлять туземцами, а потому самому быть человеком вполне туземным.

— Но мне же не придется носить эту страшную вуаль до самых колен!

Новицкий с удовольствием еще раз отметил, что, беседуя с Софьей Александровной, ему не приходится тратить лишние слова или фразы.

— Никто не ожидает от вас, что вы будете надевать паранджу или запираться на половине для женщин. Я видел мусульманские порядки в Турции. Но никому не понравится, если женщина, по европейскому обычаю, попробует управлять своим мужем на глазах его подчиненных и подданных.

— Вы думаете, я так глупа?

— Я опасаюсь, что в замужестве вы вдруг почувствуете себя много умнее. Хотя бы собственного супруга.

— Но это нелепо!

— Это прежде всего опасно. Князь вряд ли много бывал в театрах, и сомневаюсь, чтобы он читал что-то кроме устава кавалерийской службы. Он не умеет танцевать вовсе, дурно говорит по-французски, громогласен и порою довольно груб. Зато он бьет ласточек на лету из кавалерийского пистолета, одним ударом сабли может разрубить человека надвое и никогда не ошибается в выборе места и момента атаки.

— Зачем вы говорите мне это, Новицкий?!

— Затем, чтобы вы поняли, с каким человеком сводит вас ныне судьба. Прежде всего он солдат.

— Я это знаю.

— Так не забывайте же в ближайшие годы. Но я чувствую, что начинаю вас утомлять. Не пора ли мне восвояси?

Сергей выглянул из окошка и убедился, что карета только что снова повернула на Мойку.

— Отлично! Еще пара минут, и я возвращаюсь в гостиницу.

Муханова снова взяла его руку:

— Вы же не рассердились, Новицкий? Мы остаемся друзьями? Мы будем видеться далее там, в непонятном и страшном месте?

— Всенепременно, — не слишком искренне ответил Сергей. — При малейшей возможности.