Кавказская слава

— Спешу уверить, сударыня, что ротмистр Новицкий рвался в бальную залу. И лишь я виной, что он задержался здесь чрезмерно.

Он старался умерить силу голоса хотя бы до половины, но все равно его густой баритон, привыкший взлетать над шеренгами эскадронов, заполнял пространство между полом и потолком, гремел, распирая каркас крепкого здания. Муханова глядела на него с изумлением. Сергей поспешил представить знакомого:

— Генерал-майор князь Мадатов. Мы служили вместе в Преображенском, потом Александрийском гусарском. Вся армия знает князя как человека — храбрости беспримерной. Водил наш полк в самые отчаянные дела. И выводил оттуда без большого урона.

— И сейчас вы, — она несколько раз потянула носиком воздух, — вспоминаете лихие подвиги и за неимением в виду неприятеля горячите души вином. Что вам теперь столица, что вам ее дворцы, женщины!

Новицкий приготовился протестовать, но Мадатов, к его изумлению опережая его, заговорил быстро и горячо:

— Что вы, сударыня! Мы бы никогда не смели подумать… Мы бы не смели и допустить…

Что подумать, что допустить, Сергей так и не понял, потому что князь не утруждал себя тем, чтобы оканчивать должным образом фраз. Он летел и летел вперед, словно бросив поводья вороного своего жеребца, которого Новицкий помнил под ним по турецкой кампании. Так же решительно, как несколько лет назад на колонну Мухтар-паши, он кинулся на топкую равнину светской беседы. И слова его бились, покоряли видимое пространство, как колотили когда-то каменистую турецкую землю копыта его свирепого зверя.

Новицкий почувствовал, что не должен уступать место так уж безвольно, дождался паузы и тоже попробовал оправдаться:

— Мы с князем снова будем служить поблизости. Он тоже едет с Ермоловым. Возвращается на Кавказ…

— Возвращаетесь? Вы там служили?

— Я там родился и вырос. В Петербург приехал уже юношей, при императоре Павле.

— И я воспользовался случаем, — продолжал Новицкий, — чтобы узнать мнение князя об одном важном деле. Видите ли, Софья Александровна, я еще не уехал, но уже начал служить.

— Ах, Сергей Александрович, вы все начинаете, ко всему приступаете ужасно серьезно. Я почему-то уверена, что князь решил бы эту проблему одним взмахом сильной руки.

Мадатов напрягся и подтянулся, Новицкий, напротив, постарался распустить мышцы лица в улыбке:

— Он и решит ее, как только приедет на место. Я тоже убежден вместе с вами.

— Не притворяйтесь! Вместе со мной вы должны были пройтись по зале собрания. А почему вы, князь, не приехали к польскому?

Настал черед смешаться Мадатову. Сергей уголком глаза наблюдал его вдруг вытянувшееся лицо. Впрочем, Новицкий и не подумывал улыбнуться. Он понимал, что природную горячность князя чины, регалии и годы армейской службы могли лишь усугубить.

— Я, сударыня, не танцую. Виноват, не было случая научиться.

— Новицкий представил вас как бывшего гвардейского офицера. Чем же вы занимались во время службы?

— Во время службы, Софья Александровна, князь занимается именно службой. Он, видите ли, предпочитает топтать поля сражений, а не паркеты.