Следователь по особо важным делам

22
18
20
22
24
26
28
30

Он сказал, что с таким вопросом она к нему не обращалась.

Странно. По возрасту она ещё из комсомола не выбыла…

В личном листке по учёту кадров Залесской в графе «Состоите ли членом ВЛКСМ» поставлен прочерк…

Что же это все-таки? Может быть, влияние мужа?

Но этих улик-показаний работников кафе и фотографии — было совершенно недостаточно для серьёзных выводов. Нужны были факты более весомые.

Однако существовал ещё Вышегодск. Существовала Одесса. Не проследив, не выяснив, почему эта троица очутилась вместе в совхозе «Маяк», не разузнав, в каких взаимоотношениях находилась она в институте и после него, я не имел оснований строить дальнейшие предположения.

Посоветовавшись с Ищенко, мы решили, что она поедет в Одессу. Ведь Серафиму Карповну Валерий уже знал. Появление нового человека там могло лишний раз травмировать Залесского. Он мог насторожиться, замкнуться. А ей ещё раньше удалось найти с ним общий язык.

Я же взял на себя Вышегодск. Интуиция подсказывала, что в этом городе должно открыться немало того, что может пролить свет на трагедию в Крылатом.

Москву я не мог миновать, хотел бы я этого или нет.

Она просто-напросто стояла на пути в Ярославскую область. Москве я отводил сутки. Самое большее — двое, если начальство захочет лицезреть мою персону подольше.

Подлетели мы поздно ночью, в сырую, промозглую погоду. Сыпало с яеба что-то холодное и мокрое. Звонить в столице принято не позже половины одиннадцатого, даже любимым, если они обременены родными. И животными вроде Дикки, Пифа, Ерофеича и других… Я отложил звонок на следующий день…

Утром, по дороге на службу, я уже предвкушал, как скажу по телефону (если начальбтво отпустит до обеденного перерыва и с миром): «Надюша, займи, пожалуйста, место за столиком в ЦДРИ, я изрядно проголодался».

И буду торжествовать, радуясь её растерянности и удивлению. Бог ты мой, почему такие мелочи могут доставлять прямо-таки ребяческое удовольствие?

Замначальника нашего следственного управления был у себя. Мы с ним однокурсники по МГУ и поэтому на «ты».

— Игорь, о делах потом, тут такая история, прямо голова кругом…

Эдуарда Алексеевича, так его звали, я не узнавал. Всегда ровный и строгий, он был, что говорится, не в своей тарелке.

— Как тебя понимать? — растерялся я.

— Центральное телевидение, — сказал он.

— Ну и что?

— Понимаешь, без всякой подготовки и… — Он махнул рукой. — Будут с минуты на минуту.