Следователь по особо важным делам

— Могли бы предупредить тебя заранее. — Я не знал, оставаться мне в его кабинете или уходить.

— Вся беда в том, что должны были заснять Ивана Васильевича, но его нет в Москве. И шеф распорядился, чтобы отдувался я.

— Радоваться надо. На весь Советский Союз прославят… Ладно, зайду потом.

— Что слава! Не осрамиться бы… Постой. Мы, кажется, одного роста. Одолжи пиджак на время съёмок. Обязательно требуют при форме. Я послал шофёра домой, да не знаю, успеет ли…

— Форму я могу, но ты ведь чином повыше.

— Черт, не подумал… Ты когда-нибудь снимался для телевидения?

— Пока бог миловал.., — пошутил я,

— Хотя бы вчера предупредили. Я бы кое-что набросал…

А в кабинет уже бесцеремонно вторглись молоденькие ребята с какими-то большими чемоданами, со штативами, осветительной аппаратурой и другими приспособлениями.

— Останься, может, какие цифры подскажешь, — бросил мне Эдуард Алексеевич, и я увидел, что он вконец растерялся.

Парни деловито засновали по комнате, разворачивали толстые кабели, расставляли свои приборы.

К нам подошёл режиссёр. В берете, свитере, тёмных очках и ботинках на толстой рифлёной подошве.

Он был маг, Он был воплощённое спокойствие. Все недоумения исчезали, растворялись сами собой. Электрик прокуратуры нашёл, куда можно было включиться, хотя поначалу утверждал, что никакие пробки не выдержат нагрузки от электроприборов. Эдуард Алексеевич с первой репетиции нашёл тон и нужные слова, цифры и факты. Даже форма замначальника управления прибыла в ту минуту, когда должна была начаться съёмка.

Все заняли надлежащие места. Режиссёр, невозмутимо оглядев свою пышную свиту, вдруг сказал:

— Подождём три минуты. Пусть пробьют. Их бой помешает. — Он кивнул на сейф, где стояли часы.

— Они никогда не бьют, — успокоил его Эдуард Алексеевич.

— Отлично. — Режиссёр поправил очки. — Внимание, приготовились. Мотор!

Застрекотала камера, замначальника управления сказал первую фразу и… мелодично и нежно зазвучали удары невидимых молоточков.

— Стоп! — поднял руку режиссёр. — Пусть-таки пробьют…

С улыбкой, в которой сквозило явное превосходство, он глядел на моё начальство.