Следователь по особо важным делам

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нет. Копошится какая-то штука.

— Раз копошится, её надо пощупать, — —эту самую штуку… — Он улыбнулся. — Против натуры не попрёшь. Об одном тебя прошу, не тяни. Пока ещё имеешь лимит времени.

Пока…

— Постараюсь. Конечно, постараюсь.

— Нет, я не шучу, — сказал он на этот раз всерьёз.

Ушёл я от него с какой-то неразвеянной тревогой: на правильном ли я пути?

Единственное утешение — Вышегодск что-то покажет, во всяком случае, разрешит многие неясности.

А вдруг ещё больше запутает?

Да, товарищ Чикуров, выбрал ты себе профессию! Хорошо твоей сестре: скрестили там тополь с каким-нибудь баобабом, и жди себе спокойно по десять, двадцать лет, что из этого получится.

Ни жалоб, ни раздражающих душу сомнений, что твоё дело отразится обидой или болью в каком-нибудь человеческом сердце. Если не преступлением. Потому что карать невинного так же преступно, как не наказать виновного.

Моя сестра молодец. Ей-богу, она просто цветёт с каждым годом. А я — седею. Надя говорит, что мне это идёт. Но отец мой и мать тяжело вздыхают. Оба они пережили много. Но седых волос — наперечёт…

Из своего кабинета я позвонил Наде.

— Игорь Андреевич, я тут без вас как без рук! — радостно воскликнула Агнесса Петровна. — Нет, какая техника!

— А что? — не понял я.

— Слышимость, говорю, хорошая. Будто вы рядышком, в Москве…

— А я действительно в Москве.

— Не можрг быть! — воскликнула она. — Надя же уехала!..

Наверное, на «Золотые пески». Я сам настоятельно советовал ей в последнем письме поехать в Болгарию.

— Ну что ж, пусть отдохнёт…

— Да нет, на Алтай! Вы разве не встретились?