— Значит, о деле… В курсе, что этот… член Военсовета конкретно за тобой в бригаду прилетал? Ну вот, будь в курсе. И делай выводы. И будет очень хорошо, если в результате твоих выводов он останется где-нибудь под кустом в горах. При любом другом варианте тебя арестуют сразу, как только окажемся у своих. У условно своих. Понятно?
— Нет.
Лейтенант хмыкнул, в затруднении прищелкнул пальцами.
— В руководстве страны есть группировки, — осторожно сказал он в результате. — Иногда враждебные друг другу. Так вот, данный член Военсовета и штурмовые отряды — по разные стороны условной баррикады. Штурмовики — креатура новой «сибирской» волны, ваши сейчас уверенно теснят старичков… Я не знаю, каким непостижимым образом ты связана с высшим руководством страны, но совсем не удивлен, между прочим. Кому-то ты там, наверху, очень дорога. Это — такой козырь в переговорах о власти, который никто не упустит! Зита, что бы ты ни делала, тебя все равно арестуют. Это политика. Теперь понимаешь?
— Нет. Что мне даст устранение одного человека?
— Отсрочку, — серьезно сказал лейтенант. — Два-три дня — это иногда очень много. Зита. Я его сам застрелю, вы только не мешайте.
— И тем самым подведешь под уничтожение «Спартак»? Нет.
— «Спартак», — задумчиво сказал лейтенант. — Белые звезды, чистые сердца? Слышал. Да, это важно. Но… вас же почти всех перебили? Сколько у тебя бойцов? Восемь? А сколько останется, когда прорвемся к своим? Я, кстати, не представляю, как мы это сделаем. Что-то мне не верится, что нас так вот запросто выпустят из гор. Политика, блин…
— Восемь — группа сопровождения, — слабо улыбнулась Зита. — «Спартак» — там, позади, держит егерей. И частично впереди, проводит разведку. Ты сказал — три дня отсрочки? Три дня у меня будут.
— Ну вы и!.. Что, уже все сами распланировали?
— Держись подальше от члена Военсовета, — серьезно посоветовала она. — Если жить хочешь. Мы-то распланировали, но ребята могут не удержаться. Многим хочется оставить его под кустом в надежде, что война спишет. К сожалению, не спишет, гибель политика такого уровня будут расследовать очень серьезно и до правды все равно докопаются. Только не все это понимают. Как тебя вообще угораздило в его свиту?! Вроде такой правильный мальчик был!
— Да я не в его свите, — хмыкнул лейтенант. — Он мой вертолет забрал. Я с помощником по делам КБ в бригаду прилетел, результаты боевых испытаний «хамелеона» собирали, ну и нарвались на самодура. Не стрелять же его при свидетелях? Кстати, о боевых испытаниях: претензии к «хамелеонам» есть? Давай, начинай ругаться матом, не стесняйся.
— Ребята восхищены твоей работой. Если б не «хамелеоны», нас бы уже давно в живых никого не осталось.
— Ну, не совсем она и моя, — честно признал лейтенант. — Я так, в основном программное обеспечение для модулей писал. Но все равно лестно. Так что? Претензий, замечаний и пожеланий нет?!
— Ну почему же нет? — оживилась она. — Так не бывает! Записывай! Во-первых, холодные…
— Э, у вас же летний вариант!
— Ну и что?! Ночью спать — холодно! Чуть не околела под деревом! Вот, потрогай, какие руки ледяные!
Он осторожно коснулся ее рук… и вдруг порывисто обнял. Она с готовностью уткнулась в его грудь.
— Ты ничуть не изменилась, — тихонько заметил он спустя некоторое время. — Носом хлюпаешь… И в детстве такой же была. В деле — как сталь. В дружбе — нежная…
— Да и ты такой же, как был! — всхлипнула она. — Умненький, рациональный… и упрямый, как баран. Богдан, не трогай его, не подставляй «Спартак»! Дай нам их всех вывести!
ebooksa