Дорога войны

Лена глянула испытующе.

— Я — разовая фигура, — всплыли в памяти Зиты спокойные слова Давида. — Посредник на переговорах. Когда война закончится, меня обязательно захотят убить. Информация, что войну начали заговорщики с обеих сторон по взаимному соглашению, чтоб решить свои внутренние проблемы — не из тех, которые когда-то предадут огласке. При таком раскладе промежуточные технические фигуры принято убирать под землю. Меня. Возможно, «Спартак» тоже. Вы оказались слишком близко к тайне. Именно — ты. И тут важно, кто придет убивать. Для тебя важно. Меня-то в любом случае будут убивать свои…

— Ты что-то знаешь, — убежденно сказала Лена. — Колись, подруга.

— Ты — тоже.

— Ну, у меня только общие соображения, — задумчиво сказала Лена. — Власть в стране сменилась, так? Так. У руля встает новая волна, так? А штурмовые отряды и в частности «Спартак» — как раз фанатичный, прекрасно подготовленный боевой кулак этой волны. И по логике мы не здесь сейчас должны мокнуть, а действовать во весь размах как минимум в Краснодаре, потому что надежных сторонников всегда не хватает. Ну и какого черта? Забыли про нас, боевики уже не нужны? Да ну нафиг, не верю. Значит… значит, новая власть прямо сейчас решает, нужен ей «Спартак» или списать его в расход. Чем-то мы новой власти опасны, других вариантов нет. И если честно, я этого решения боюсь до усрачки! Если б хоть что-то ела в последние двое суток, уже бы обделалась. И ты молчишь, а это вообще кабздец, как говорят в «Спартаке»! Подруга, я ведь не дура! Ты что-то знаешь! А если молчишь, значит, информация смертельно опасна сама по себе! Нас бережешь? Так нас вместе с тобой спишут! Во что ты снова вляпалась, а? Ведь наверняка как-то связано с твоими мужиками…

Лена задумалась, потом неприятно усмехнулась.

— Кунгур тоже знает, — заключила она. — Потому что трясется от страха. Кунгур — трясется! Вот сука ты конченая, Зита, так бы и придушила тебя, если б не любила! Кунгур, кстати, тоже придушил бы, если б не любил…

— Есть вариант, что про нас действительно забыли, — неохотно возразила Зита. — Сама должна представлять, какая это сложная и напряженная операция — перехват власти. Тут не до какой-то там ДРГ.

— Сама-то веришь? — иронично спросила Лена. — А твой генерал? Он же — твой! Он-то чего не прилетел тебя встретить? У мужиков бабы всегда на первом месте!

— Он в Краснодаре, — напомнила Зита. — Вместе с бригадой. Как и твой, кстати. Заняты они, не до баб. Власть забирают. А власть, она слаще любой девочки.

— Врешь, — уверенно определила Лена. — Ты что-то знаешь. Кунгуру сказала, а лучшей подруге нет. И не говори, наверняка там что-то такое, что умру от страха раньше, чем от голода… ну ладно, допустим, забыли, хоть и не верится. А без снабжения нас оставили — это как понимать? Что, и сраные кладовщики за власть дерутся? Вторые сутки без еды, мутит уже… я им, уродам, в день по десять запросов отправляю — и тишина! Это — как?

— А это значит, что на нижнем уровне ничего не поменялось, — вздохнула Зита. — Пока что не поменялось. Это… такая старая, очень старая уловка любого начальства — заставить всех нарушать законы, чтоб было за что наказать. Как ты любишь выражаться, старая, как дерьмо мамонта. Вот сейчас Кунгур прикажет остановить машину с продовольствием, и попадем мы под мародерку. Или не попадем — как начальство решит. А не остановим машину, начнем загибаться с голоду — тоже здорово, тут Кунгур попадает под расстрел за небоевые потери. Или не попадает, в зависимости от благосклонности начальства…

— Грохнуть бы их через одного! — с ненавистью сказала Лена и сглотнула.

— Чем «Спартак» и призван заниматься, подруга. А его за это все ненавидят…

Щелкнула рация, Лена насторожилась и подхватила штурмовую винтовку.

— Атас! — озабоченно сказал наблюдатель. — Блиндеры, четыре, в пределах видимости! До полубатальона стрелков! В «Ратниках»! Повторяю — бойцы в «Ратниках»! Разворачиваются скрытно, за поворотом! Охват — точно на лагерь! Блин, быстро бегут, тренированные… Кунгур, у них огнеметы!

— Уходи! — приказал далекий Кунгурцев. — Уходи на снайперскую! Держи блиндеры, причешешь на отходе, если что! «Спартаку» — занять укрепленный периметр! Встречать предупредительными на дальней дистанции, за пределом поражения огнеметами! Ангелинка! Выбьешь кому-нибудь из командиров поисковик в знак серьезности намерений! Только аккуратно, не подставляйся!

— С-суки! — выдохнула Лена, подхватила штурмовую винтовку и выкатилась из-под навеса под дождь.

— Однако! — заметили почти сразу же с нижнего поста. — Сам командир 17-й ДШБ к нам пожаловал! И он вроде как отдельно, снизу идет…

— Если бы к нам! — донесся язвительный голос Кунгурцева. — Не, ребята, это очередной хахаль к нашей недотроге. Нашел наконец время, идиот… Постам — пропустить, себя не обнаруживать! Зита! Выйди к нему, прояви внимание. Как бы наше начальство все же. Чего надо, можешь не узнавать, и так понятно. И не обнимайтесь там на глазах у всех, не раздражайте голодных бойцов!