– Как зовут? – Николай Иваныч стал напряженно морщить лоб. – Палкин, кажись. Да, точно Палкин…
– В МУРе нет такого, – скучающим тоном промолвил человек в белом.
– Да точно Палкин! – на беду себе стал настаивать Николай Иваныч, и тут человек в белом костюме ударил его. Всего один раз, но так, что ударенный посерел и стал ловить ртом воздух.
– Вспоминай, как его зовут, мусора этого, – бешеным шепотом посоветовал человек в белом. – Какие приметы у него, ну?
– Шрам! – простонал Николай Иванович, на всякий случай отклонившись подальше от своего опасного собеседника. – Здоровенный, вот тут… – Он указал на правый висок.
– Тогда это Опалин, – объявил незнакомец. – Что он сказал?
– Что сказал? Ну, что Соньку убили. Про хахаля ее расспрашивал. Все как обычно.
– Еще что-нибудь было?
– Вроде нет. Мамаша поплакала и пошла ужин готовить. А Степану все равно. Он Соньку особо не любил никогда. Знамо дело, падчерица – не родная дочь.
– Ладно, – сказал человек в белом костюме. – Можешь идти. И это… Продолжай следить. Если что, звони. Понял?
Николай Иваныч просиял, стал клясться, что собеседник может на него положиться, что он всегда, что не подведет… Потом отступил и, поминутно оборачиваясь и выражая всем своим видом готовность услужить, быстро удалился.
Стоявший под деревом человек докурил сигару, бросил окурок и тщательно растер его ногой.
– Значит, Опалин, – пробормотал незнакомец, щуря светлые глаза. – Ну-ну…
После чего без остатка растворился в лабиринтах московских улочек, исчез, сгинул, и город стер следы его шагов.
Глава 12. Нянька
Начался серьезный допрос.
Казачинский ждал следующего дня с нетерпением. Отчего-то он был уверен, что одно из двух недавних расследований движется к завершению и что Опалин вот-вот назовет имя убийцы. Однако утром, едва Юра явился в угрозыск, его ждало разочарование: Петрович вручил ему новехонький ордер на получение летнего обмундирования установленного образца и велел катиться прямиком на склад.
– Да я потом могу… – начал Казачинский.
– Не потом, а прямо сейчас, – отрубил Петрович. – И если они опять будут пытаться всучить тебе старье или не тот размер, пригрози, что будешь жаловаться. Все ясно? Шагом марш! И вот еще что: заверни на обратном пути в парикмахерскую и скажи, чтобы тебя подстригли. А то ходишь весь обросший, смотреть тошно. Угрозыск, положим, не армия, но у нас тоже есть кое-какие правила насчет внешнего вида…
Бунтуя в душе, Казачинский все же догадался заглянуть в кабинет, где сидел Яша, и тот посвятил его в подробности расследований.
ebooksa