Адмирал

Ноги у меня болели, я проголодался, меня трепала ломка. Мне было нужно много чего, но начать следовало со сна.

Я остался наедине с Салмагард. На этом корабле не было той мертвой тишины, что на транспортнике. Даже одна аварийная система производила немало звуков. Жужжали пульты, гудела вентиляция, где-то вдали пощелкивали автоматические системы.

Огромный корабль был пуст, и мы оба чувствовали это.

– Как насчет того, чтобы перекусить? – обратился я к Салмагард. Сон может и подождать.

Она вздернула уголок губ.

– С удовольствием, адмирал.

Мы направились в ближайший камбузный отсек, где одиноко красовался гарнейский кухонный комбайн. Там мы немного повеселились, разбираясь, как им пользоваться: ганрайцы использовали для своих блюд совсем иные коды, зато машина была снабжена отличным интерактивным меню. Мне очень давно не доводилось есть продукцию комбайнов – вплоть до пикника во время полета на шаттле.

Еда оказалась на удивление вкусной. По всей видимости, белковый гель был лучшего качества, чем тот, который Тремма запас для себя на время полета. Имелся в комбайне и особый модуль для приготовления напитков, предполагавший известное разнообразие, – он мог приготовить даже спиртное.

– Вы считаете, это разумно? – спросила Салмагард, глядя на мою чашку.

– День выдался утомительный. Я же никогда не отличался благоразумием. Не следует, пожалуй, выходить из образа.

– А мне кажется, что об этом уже поздно думать.

– Кто знает. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь появится и будет рассматривать нас. Может быть, это место действительно окажется в нашем полном распоряжении.

Мы сидели за прикрепленным к переборке откидным столиком на двоих. Камбуз представлял собой всего лишь нишу, ничем не отгороженную от коридора. Он не был предназначен для употребления пищи. Колонисты приходили сюда за нею, а ели в своих каютах или в большой общей столовой, находившейся на палубе ярусом ниже.

– Что вы сейчас думаете о «Джулиане»? – спросил я, сделав большой глоток. Корабль колонистов был новым, чистым, но таким же тесным, как и транспортник Треммы. Лишь трюмы и командный мостик не вгоняли в клаустрофобию.

– Я думаю, что опыт последних дней избавил меня от чрезмерной разборчивости, – ответила Салмагард. – Пожалуй, теперь меня устроит назначение в любое место, где есть кислород. Совершенно все равно куда, сэр.

– Вот это правильно! Но, как я уже говорил, не бросайтесь в крайности. Вам по силам преодолеть любую преграду, которую кто-либо поставит перед вами; нужно лишь продумать стратегию и тактику. Вспомните хотя бы о принце Далтоне. Правителе Ганрая. От него ожидали вполне определенных поступков, но все же он нашел возможность поступать не так, как рассчитывали окружающие. В общем-то, жил более или менее как хотел. – Я пожал плечами. – Даже войну прекратил.

– Подумать только! – с улыбкой отозвалась Салмагард.

– Если уж король способен добиться подобной независимости, у вас наверняка получится.

– На Земле не одобряют мятежи, – сказала она, глядя на свою тарелку.

– Как и в любой другой части Империи. Но мы ведь говорим не о государственной измене, а о личной свободе. С родословной или нет, но вы обладаете теми же возможностями, что и любой другой житель империи. Даже большими, поскольку вы полноправная подданная. И если вы решите посмотреть галактику, никто не может вам воспрепятствовать. Хотите увидеть, как где живут люди, – садитесь на корабль из пограничья. Кроме того, воинская служба – не единственный карьерный путь. Вы надолго завербовались?