— Псих, — так меня зовут. Вы свободны, но наказать вас следует.
С этими словами я стукнул каждого тростью по левой руке в районе предплечья. Раздались два тихих стона и треск костей. Выживут, но надолго запомнят. И меня и свою глупость.
— Живец во флягах есть, оружие оставляю, помните, кто вам жизнь сохранил?
— Псих, — тихо сквозь зубы проговорил Шахтёр, — спасибо.
Собственно, благодарность от рейдеров-неудачников мне была безразлична, поэтому я поспешил откланяться и поспешил к машине, по пути отшвырнув пинком непонятно откуда взявшегося бегуна, который с аппетитом обгладывал тело толстяка. Вот, собственно, и добыча, если клювом щёлкать не будут, выживут. Две руки на двоих у них есть. Бегун, кстати, попался умный и меня атаковать не стал.
Машина завелась как всегда с первой попытки, вообще, надо сказать, что с транспортом мне очень и очень повезло. Технический специалист из меня никакой, если что-то сломается, исправить, скорее всего, не смогу. Но, не ломается, вообще, выглядит новым, словно из салона выгнали, обшили стальными листами и отправили путешествовать по Улью. Возможно, так и было.
Глава восемнадцатая
Дальнейший путь был скучен, только к вечеру приключения нашли меня. Широкая асфальтированная трасса сменилась в очередной раз на грунтовку, которая вывела на посёлок довольно приличных размеров. В центре я насчитал двенадцать кирпичных пятиэтажек, остальная территория была застроена деревянными домами, но и их было довольно много. Так навскидку можно было предположить население в две-три тысячи человек. Теперь уже бывших.
Перезагрузка прошла совсем недавно, тумана уже не было, но люди вели себя как ни в чём не бывало, ходили по улицам, ехали на машинах, заглядывали в магазины. Свет отключился, связи нет, воняло чем-то мерзким, — это всё не повод для паники, такое часто бывает. Ещё часа два и начнётся то, чего раньше не было, люди постепенно начнут сходить с ума, вести себя не так, как раньше, а потом и вовсе превратятся в кровожадных зомбаков. Плавали, знаем. Хотя понаблюдать процесс изнутри никогда не помешает. Я припарковал свой танк у одного из магазинов, приметив на входе приличных размеров толпу, состоящую преимущественно из женщин.
— Уже два часа нет света и позвонить никуда не можем, — жаловалась тётка предпенсионного возраста, — а муж мой поехал в город и не возвращается.
— И телевизор отрубило и интернет, — подтвердила другая, помоложе и потолще.
— Война началась, а мы и не знаем, — встрял в разговор молодой мужик в спецовке, — знающие люди говорят, что сперва связь всю отрубят, а потом только ракеты полетят.
— Да кому мы нужны? — послышалось из задних рядов, — поломка где-то, сейчас исправят, сами увидите.
Порцию дерьма на вентилятор подкинул проезжающий мимо на велосипеде пацан лет двенадцати:
— Мы с Серёгой на рыбалку пошли, а там озера нет!
— Как нет? — удивлённо спросил всё тот же мужик.
— Не знаю, просто нет и всё. Мы растерялись, там и дорога незнакомая, как от домов отходишь, всё другое начинается.
По толпе прокатился ропот. Сейчас побегут смотреть, потом начнётся паника, потом, когда появятся первые обращённые, появятся жертвы, хотя, если кластер медленный, то часов пять у них есть.
— Господа! — обратился я к толпе, громко стукнув тростью по броне моего авто, — у вас, сдаётся мне, большие проблемы. Вы их пока не осознали, но очень скоро весь масштаб бедствия будет вам ясен.
— А ты кто такой? — раздалось из толпы.