Я кивнул.
— Я поговорю с ними по рации, они ничего не заподозрят.
— Хотелось бы верить.
— Не переживайте, вы ведь ментат?
— Да.
— Значит, вам должно быть видно, что я не пытаюсь вас обмануть. Кроме того, даже в случае победы внешников, нас, меня и охрану, они, скорее всего, разберут тоже. Мы ненадёжны, им такие не нужны. Наши органы стоят дороже наших услуг. Мои уж точно.
— Как давно в Улье?
— Десять лет. Не надо думать, никаких особых даров у меня нет, я знахарь и ментат, другое мне не дано.
— Какие у меня дары? — поинтересовался я.
— Сила, скорость и ночное зрение, — ответил он, не задумываясь, — плюс телепорт, пока слабо развит, зато срабатывает автоматически. Страховка от первой пули. А вообще, видно по тебе не только это. Когда убиваешь людей, это отражается на тебе, вроде невидимого знака, когда убиваешь их много, это тоже видно. Ты убил многих, убьёшь ещё больше, но так и должно быть. Улей знал об этом, когда сохранял тебе жизнь. Знал, когда давал свои дары. Ему нужен был хороший убийца, ты исполняешь его волю. Кстати, тебя ведь подстрелили вчера?
— Да, а что не так?
— Хорошо выглядишь для парня, у которого лёгкое пробито. Это тоже Улей.
— Довольно разговоров, — прервал нас Бородин, — отведите к остальным.
Отвести не получилось, встать он не смог, поэтому его отнесли на носилках. Бородин распорядился дать ему ещё живца.
Глава шестнадцатая
Весь следующий день мы отсыпались, я изрядно устал от пыток и убийств. В это время отправили на базу спасённых, а пленных решили пока придержать, поедут с нами. Обеспечить хорошую охрану мы не можем, бойцы нужны здесь, если кто-то из пленных развяжется, может случиться беда.
К вечеру проверил доктора. Он, несмотря на увечья, был в хорошем настроении, помогал другим пленным, старался их подбодрить. Увидев меня, он весело отсалютовал изувеченной рукой.
— Здравствуй, док, готов работать?
— Не просто готов, могу и трудовой подвиг совершить, но с условием.
— Каким?