Храм Вечного Огня,

– Но как же, – удивилась та, указав на меня, – когда я попросила дать мне легкую смерть, господин кивнул, а значит, дал на это свое согласие.

– Нет, – сказала Кобра, – вы видали дуру? Ты представляешь, как мы там, пока дело было еще не сделано, дружно всей компанией уверяли бы тебя, что совсем не хотим тебя убивать. И смех и грех.

– Да, – обескуражено произнесла женщина, – об этом я не подумала. И хоть я чиста перед вами, но на моей душе лежит большой грех…

Мне уже, честно сказать, откровенно надоела вся эта бабская перепалка. Эта Анастасия ломается, как целка перед первым в своей жизни сексом, хотя заранее известно, что так или иначе – но она все равно даст. Ну не могут некоторые женщины без этого, хоть ты умри – и это ужасно в них раздражает.

– Нет такого греха, – меланхолично произнес я, – который не смог бы отпустить отец Александр после хорошей исповеди. И для этого совсем не надо никого убивать. Ведь правда же, отче?

– Правда, – кивнул отец Александр, – епитимью назначить можно, а убивать совсем нет. Не облегчают убийства души, а напротив – отягощают.

– Ну вот, – подвел я итог, – рассказывай, девушка, и лучше рассказывай правду чем ложь. Тут как минимум двое отличают правду от лжи, и не стоит испытывать наше терпение и отягощать свою душу враньем. Ну, что же, начинай, мы ждем!

– Значит так, господин, – глубоко вздохнув, начала свой рассказ Анастасия, – я и в самом деле не простая служанка-поломойка. Еще совсем недавно я была второй по старшинству жрицей в храме Текущей воды, расположенном на востоке. В том месте целая река падает в глубокий обрыв, и храм призван собирать эту бесполезно растрачиваемую силу и направлять ее для пользы госпожи Кибелы. А нам, жрицам воды, посвященным Артемиде, предписан обет безбрачия. В начале своего служения мы должны быть девственницами и сохранять свое девство до самого конца жизни, не вступая в связи с мужчинами. А я поддалась служившему в охране мужчине-соблазнителю и позволила ему нарушить свое девство, потом забеременела от него, отчего и бежала вместе с ним из храма Текущей Воды, а когда у меня начал расти живот и красота моя стала увядать, то мой любовник, не задумываясь, продал меня поломойкой в этот храм, а сам нанялся служить в местную охрану. Когда я родила, он приходил ко мне по ночам пьяный, бил меня, требовал чтобы я с ним снова спала, и угрожал отнять мою дочь. Теперь я сильно боюсь и его, и Артемиды, потому что богиня-девственница очень строго карает жриц-ослушниц, променявших ее на какого-то мужчину…

– Ну, – задумчиво сказал я, – если ты боишься мести Артемиды, то могу сказать, что сейчас ей немного не до тебя. Она учится по команде сержанта тянуть носок на плацу, чистить берцы ваксой и подшивать на ночь чистые подворотнички, чтобы с утра надевать их на свежую голову. Если не веришь, то можешь спросить у своей подруги Кобры. Именно от нее молодой боец Артемида чаще всего получает взбучку за различные недостатки.

– Артемида?! – испуганно переспросила Анастасия.

– Да, она, – подтвердила Кобра, – так что бояться ее теперь не нужно. Епитимья эта на нее наложена надолго, если не навечно, и скорее всего, она покинет этот мир вместе с нами, так что вы никогда больше не пересечетесь.

– И о своем бывшем любовнике ты тоже можешь больше не беспокоиться, – добавил я свои пять копеек, – вся наемная охрана нами полностью уничтожена, и храмовые рабы уже стаскивают трупы наемников к выгребным ямам.

– Господин, – Анастасия соскользнула со стула, бухнувшись на колени, – позволь мне тоже покинуть этот мир вместе с вами. Честное слово, я сильная, я много умею, могу для вас стирать, убирать и готовить еду…

Я, Кобра, Птица и отец Александр переглянулись. Колдуна тоже хотелось бы привлечь к этому безмолвному совещанию с мгновенным обменом мыслями, но он в это время любезничал со своей деммской ровесницей и в нашу сторону у него было ноль внимания. Ну и пусть, мальчик он и есть мальчик. Возможно, Анастасия ему кажется просто невзрачной серой мышкой, но «чуйка» внутри меня вопила о том, что это не так. Нужно было понять, кто она и что она, более подробно, а также какими талантами владеет и что умеет делать, кроме обязанностей чернорабочей женского рода, которых мы можем тут набрать пятачок за пучок. Все же было такое ощущение, что эта Анастасия не просто так себе Анастасия, но ничего конкретнее этого ощущения у меня пока не имелось, и у остальных то же самое. Одни смутные предчувствия. Просветить бы ее, но Птица наотрез отказалась это делать, упирая на то, что это не пленный враг. Возможно, она права, а возможно нет. Во втором случае мы узнаем об этом, когда менять что-либо будет уже поздно.

– Встань, Анастасия! – Кобра сказала это вроде бы и спокойным тоном, но от звуков ее голоса вскочила бы, наверное и мумия фараона Рамзеса II.

Начали у нее в последнее время, после обретения силы проявляться такие замашки, что от них хоть стой хоть падай. Ну вот и Анастасия вскочила, как будто в ее тощий зад воткнули хорошее такое шило.

– Очень хорошо, – кивнула Кобра, – будем разговаривать по-деловому, то есть коротко и ясно, без лишних слов. Теперь скажи – если ты была второй по старшинству жрицей, то наверняка имеешь особые способности?

– Какие, простите меня, госпожа, способности?

– Магические, – поправилась Кобра.

– Конечно, имею, – гордо выпрямилась Анастасия, – нельзя быть второй по старшинству жрицей, и не иметь магических способностей.