Севастопольский блиц,

– Не знаю, Ася, – пожала плечами Анастасия, – я тогда еще была слишком маленькой и не имела магического дара, а потому не могла анализировать свои ощущения в этой области. Хотя что-то подобное подспудно чувствовалось. Должна заметить только, что продолжительность жизни этого человека была хоть и большой, но все же в пределах нормы, и умер он от естественных причин, а не потому, что потерял возможность проецировать свои идеи на общество.

– Ася права, – неожиданно услышали мы голос Ники-Кобры, которая незаметно вошла в комнату и тихо слушала наш разговор, – и ты права тоже, Анастасия. Просто Победоносцев был стихийным неинициализированным колдуном и фанатиком, который неосознанно собирал энергию со страны и так же неосознанно транслировал ее в нужном направлении. Ничего для себя, все для идеи. Точно таким же деятелем являлся и господин Ульянов. Только он сначала окучивал узкий слой своих приверженцев, а потому не привык пропускать через себя большие потоки, а потом, когда после последней революции у него получилось дорваться до огромной страны, он всего за несколько лет облопался энергией и умер от обжорства. Скоротечный рак мозга – он у него тоже не просто так взялся.

– Спасибо, Ника, – сказала я, – скорее всего, так оно и было. Из этого мы можем сделать вывод, что многие колдуны и колдуньи внешне могут и не отличаться от обычных политиков и обывателей, могут не варить тошнотворных эликсиров и не творить страшных заклинаний, но их деятельность всегда разрушительна. Масштаб бывает разный, а результат всегда один. Кстати, Ваши Высочества, позвольте представить вам Нику Зайко, магиню Огня и воительницу, которую боевые товарищи зовут Коброй. Она знает о чем говорит, потому что из всех нас она самая мощная. Если у вас заведется дракон, терроризирующий мирных поселян, то смело зовите ее. Она спалит тварь одним могучим ударом и даже не вспотеет, ведь свою энергию она черпает прямо из Горнила Хаоса, и нет для нее предела.

– Предел есть, – возразила мне Ника-Кобра, – однажды я могу не рассчитать силы и зачерпнуть столько, что сама сгорю как свечка, но думаю, что нашим гостям такие подробности не интересны…

– Да, – сказала Анастасия, – давайте покончим с профессиональными подробностями. Для окончательного понимания можно привести такую аналогию. Колдуны не имеют законных источников дохода, а потому вынуждены грабить на большой дороге, в то время как каждый Маг имеет свой золотой рудник, который и дает ему средства на жизнь. Поэтому добрых колдунов не бывает, они все прокляты и находятся вне закона – даже те, что с помощью своей магии пытаются творить добро, в то время как маги бывают разные: и добрые, и злые, и полностью безразличные к этому миру. Добрые по мере развития как своей силы, так и моральных качеств могут достичь архангелоподобного состояния, как наш Серегин, и, находясь на аутсорсинге, исполнять поручение нашего Небесного Отца. Они ничего не берут у людей, а только дают, и, следовательно, их деятельность не порицается, а, напротив, поощряется. Теперь вам понятно?

– Да уж, леди, – выдохнул принц Альберт, садясь на подвернувшийся пуф и ставя маленького Леопольда на ножки, – наговорили вы тут столько, что голова кругом идет. Но почему-то я вам верю, сам не знаю почему.

Хлоп! И прямо перед принцем Альбертом возникает Лилия во всем великолепии своего древнегреческого наряда. А уж какие лица были у королевских детишек! В цирке им точно такого не покажут. Ну вот и весь бомонд в сборе…

– А это потому, милейший принц, – возглашает Лилия, назидательно подняв кверху указательный палец, – что и вы сами, и ваши дети тоже находились под влиянием злого колдуна, даже двух. Магическая болезнь под названием «порча» у вас налицо. Вы посмотрите, какие унылые у вас лица, опущенные носы и плечи! и в то же время какой цветущий вид у воспитанников и воспитанниц Артанского князя Серегина и любезной Анны Сергеевны. А ведь это один из важнейших показателей враждебного воздействия…

– Кстати, Ваши Высочества, – сказала я, – позвольте представить вам доселе неизвестную древнегреческую богиню Лилию, дочь Афродиты, основной специализацией которой являются юношеские и подростковые любови, а в свободное от этих обязанностей время она еще практикует как очень хороший врач. Я, конечно, хотела бы попросить ее осмотреть вас на предмет состояния здоровья, но только мы это сделаем чуть позже. Однако сражу скажу вам: если Лилия не способна вылечить какую-то болезнь, то, значит, эту хворь не способен вылечить никто.

– Я не лечу только смерть, – буркнула Лилия, – но за эту дрянь не берется даже дядюшка, хотя он мощнее меня в пятьсот миллионов раз. Но у меня как раз сейчас выдалось немного времени, так что давайте приступим. И попрошу не переживать за оплату. Все манипуляции производятся за счет принимающей стороны, в счет моего сотрудничества с Артанским князем Серегиным…

– Очень приятно, мисс Лилия, – вздохнул принц, очевидно, вспомнив о своих многочисленных болячках (которые и свели его в могилу всего через шесть лет), – но только скажите – каких злых колдунов вы имеете в виду, когда говорите о нашей семье?

– А то вы не понимаете, – всплеснула руками Лилия, – первый из этих колдунов – виконт Пальмерстон, сосет соки не только из Англии, но и из половины мира. Но его уже допрашивает наш главный гестаповец герр Шмидт, после чего, узнав всю подноготную закулисного заговора, мы просто отправим этого персонажа на костер. Гори он огнем, гнусный мизерабль!!! Второй колдун, или, точнее, колдунья – это ваша собственная супруга. Она одержима дьяволом, который пробрался в нее, когда она страдала от несчастной любви к русскому принцу Александру. Мы с дядюшкиным аватаром уже осмотрели их обоих и вынесли вердикт, что если виконта Пальмерстона можно только сжечь в топке (ибо, кроме дьявола, внутри него ничего уже и нет), то ваша супруга не безнадежна, и мы просто обязаны побороться за ее душу.

– Спасибо хоть за это, – вздохнул принц Альберт, – но в любом случае ваш Артанский князь собирается выслать ее на необитаемый остров в необитаемом мире с совсем чужим ей посторонним мужчиной…

– Э нет, – сказала я, – если ваша супруга избавится от дьявола, раскается за свои дела и начнет двигаться к добру, то я обещаю вам лично переговорить с князем Серегиным, чтобы тот изменил свой приговор. В ваш родной мир править Британией ее, конечно, не вернут, но участь ее непременно будет смягчена. Ведь ваша супруга довольно неплохой управленец, а наш Артанский князь совсем не любит разбрасываться талантами.

– В таком случае, – приосанился принц Альберт, – попрошу походатайствовать, чтобы и меня тоже направили вместе с ней… В конце концов, мы муж и жена, и только смерть имеет право разлучить нас, и то ненадолго.

– Хорошо, – согласилась я, – я походатайствую. Если хотите, можете забирать вместе с собой всех детей, кроме старшего. Его судьба – стать королем Великобритании Эдуардом седьмым и править долго и счастливо на благо английского народа. Но в таком случае ему необходимо найти хорошего регента, который сумел бы очистить ваше королевство от налета скверны и в то же время не допустить явлений, способствующих его распаду. Это должен быть не аристократ или член посторонней правящей семьи, а человек, искренне преданный Британии и ее народу. У вас, Ваше Высочество, есть подходящая кандидатура?

Принц Альберт отрицательно покачал головой, и тут неожиданно заговорила Анастасия.

– Такая кандидатура, – сказала она, – есть у меня. Этого человека зовут Уильям Гладстон, ему сорок шесть лет, из которых восемнадцать он является депутатом парламента, а совсем недавно он блестяще отбыл каденцию канцлера казначейства (министра финансов).

– Замечательно, – кивнула я, – Гладстон так Гладстон. Пусть будет так, тем более что сначала должен закончиться успехом обряд экзорцизма, и лишь потом можно будет вести подобные разговоры, а посему давайте вернемся к нашим делам…

– Да, – подтвердила Лилия, – давайте вернемся к делам. Госпожа Анна, будь добра найди мне в твоем бардаке хоть какую-то ширму, а то девочки и мальчики будет стесняться раздеваться догола в присутствии посторонних. И, кроме того, пейте же вы наконец свою воду, а то заклинание в ней выдохнется и придется тогда либо посылать за новой порцией, либо мучиться от жары… Давай-давай, швыдче-швыдче, цигель-цигель ай-лю-лю! Если театр начинается с вешалки, то армия и наше Тридесятое царство – с медицинского осмотра. Вы еще нам потом спасибо скажете, потому что так, как лечат здесь, больше не лечат никогда и нигде.