Я сумел подняться на ноги и стряхнул одного из бандитов, решившего со мной пообниматься спереди, решительно заехав ему лбом в нос. Но ещё двое, повисшие на плечах со спины, были временно недоступны для ударов. Так что я рванул вперёд, не мешая им держаться — авось сами свалятся, когда дозреют.
Авось… Скольких людей этот «авось» вывез и скольких подвёл? Ошибка выжившего, как я помнил, называется этот феномен… То есть, «авось» поминается в ситуациях безвыходных, часто угрожающих жизни и здоровью. И вот в таких ситуациях нет тех, кто рассказал бы про неудачные исходы. Зато выжившие вовсю рассказывают, что им повезло — «авось» помог! Ни хрена, я вам скажу, он не помогает — совсем как те дельфины, «спасающие людей» в море. И вообще, не спасают они людей, а играются. И в процессе могут как к берегу доставить, так и на глубину запинать. Это уж как повезёт… Но истории рассказывают те, кому повезло. А те, кому не очень повезло, и в процессе дельфиньей игры игрушка сломалась — вот они уже никому ничего не расскажут, потому как давно рыбок кормят.
Бандиты с меня так и не свалились. То ли зашибиться испугались (всё-таки до деревьев я с ними добежал), то ли боялись меня куда меньше, чем Медоеда, то ли просто были тупые, но упрямые, уроды… Так или иначе, они продолжали висеть на мне, сжигая запасы энергии и увеличивая расход усталости. И самые быстроногие преследователи сумели меня обогнать и зайти с флангов, активно ставя подножки. В темноте они промахивались, а кому-то я даже ногу отдавил, а одному так и вообще сломал, наступив. Тоскливые подвывания неудачника стали музыкальным аккомпанементом моего бегства, но совсем ненадолго. Ровно до первой — уже моей! — неудачи.
Во второй раз падать было ещё больнее. Во-первых, я зацепил грудью какую-то корягу, а во-вторых — на мне всё ещё висело два тела. В ответ на жестокое обращение мои рёбра одарили меня порцией жгучей боли, скрутившей и парализовавшей тело на несколько долгих секунд. И этого как раз хватило бандитам, чтобы навалиться на меня всей кучей.
— Схомутали его, хором! Хором, я сказал!..
— Утечь хотел, падла!..
— Навались! Держи!
— Двиньте ему, чтоб не рыпался!
— Ща по печени покопаем!
Покопали… Больно, кстати сказать! Кто-то слишком меткий удачно мне зарядил в печень, и ещё несколько секунд я от боли мог только реветь, перестав дёргаться. А когда снова получил контроль над телом, мои конечности были уже надёжно обмотаны обрывками верёвок и связками водорослей.
Ну как, надёжно… Для бандитов — наверно, да, надёжно. Для туши с пятью с половиной десятками единиц в силе — всего-то дел на минуту. Вот только вокруг было несколько десятков рыл, которые, судя по лицам, были чем-то недовольны и решительно настроены. В общем, по морде дали, булаву и копьё отобрали — и ещё и планы на меня какие-то имели.
— К князю его, короче, тащите!
И тут, конечно, меня подхватили и потащили. А я из чистой вредности решил на их руках повисеть.
— Слышь, ты ногами шевелить будешь? — очень скоро не выдержал один из конвоиров. — Топай давай! А то печёнкой рыгнёшь, ща!
— Я ваших двоих тащил? Теперь ваша очередь! — возмутился я.
— Борзый… А ну, братва!
Я почувствовал, как в меня вцепилось несколько рук, и ноги тут же оторвались от земли, тело повернулось боком — а потом я снова встретился с землёй. Это, видимо, и было «печёнкой рыгнуть»… Предупреждать же надо!.. От удара вышибло и дух, и чувство юмора. Оставалось только молча хватать ртом воздух.
— Словил, бодяга? Ещё раз вякнешь, вставлю тебе твою дубину в гудок и так и оставлю!
— Вставлялку отрасти… — огрызнулся я без особого энтузиазма.
— Слышь, фраер, ты чего-то не допетрил, походу! — надо мной склонился здоровенный бандюган. — Я ща тебе…