— Ну вообще были сомнения… — возразил Вислый.
Удивительно! Эти двое иногда спорят?
— Стыдно теперь тебе, брат? — уточнил Толстый.
— Ни капельки! — обрадовал его Вислый.
— А ну цыц тут!.. И без вас хреново… — возмутился голос Саши
И я был полностью согласен с голосом Саши. Однако сам возмущаться не стал — вдруг опять не так поймут? Как я продержался в этой вонище ещё два часа до восхода — и ещё час, пока не прогрелся берег — и сам не знаю. И только подувший с моря ветерок принёс долгожданное облегчение.
Вот только нам, а не бандитам! У них всё как воняло, так и продолжало вонять… Источник запаха они установили довольно быстро. Как и причину, почему вокруг них было кольцо из испражнений. Дальше можно было наблюдать, как несчастные пытались срочно всё исправить, но делали только хуже. Многочисленные яйца, зарытые и припрятанные, при обнаружении и откапывании обдавали нашедших такой волной вони, что человек бежал прочь, утирая заслезившиеся глаза. Вот вроде мелочь, а какой волшебный эффект…
Сутки жары всё-таки сделали своё чёрное дело. Содержимое яиц, проткнутых для доступа воздуха, окончательно протухло. И хорошо ещё, если внутри были желток и белок. А если несостоявшийся бедолага-крокодильчик? Если добавить к этому вонь от туалетов, то получалась такая ядрёная смесь, что в лагере стало невозможно находиться.
Собственно, руководство Альянса пришло к тому же мнению. Так что «лучшие из равных» вскоре переехали подальше от накрытого вонью места, оставив разбираться с проблемой «терпил» и побросав клетки с рабами. Честно скажем, «терпилы» постарались решить вопрос и даже пытались перетаскивать тухлые яйца, но куда там? Одно неверное движение, и вонючая жижа покидала скорлупу, выливаясь на землю. А неверных движений было много — ведь даже у меня в крепости от остатков запаха руки тряслись.
И тогда оставшиеся за старших бандиты вдруг поняли, что у них есть рабы! Много рабов! Надо сказать, далеко не все были согласны с таким массовым издевательством. Было видно даже, что между бандитами начался спор, где одни настаивали на том, что рабов стоило бы пожалеть, а другие — требовали избавить их самих от противной обязанности.
В силу специфики контингента, тех, кто хотел использовать рабов на очистке, оказалось в разы больше, чем «гуманистов». И вскоре группа бандитов в три-четыре десятка человек отошла в сторону с хмурым видом, а остальные направились к клеткам, выгоняя невольников для выполнения возложенной на них важной миссии.
И тут встал он… Бородатый, кучерявый, как грек… Ну да, я тоже кучерявый и иногда бородатый, но ведь я — это я! А не какой-то там Спартак местного разлива!.. Хотя я прямо почувствовал укол ревности… В руке своей сей гордый раб сжимал каменное копьё, которое кто-то из нас вчера потерял. И где только прятал всё это время? В другой — топорик с костяным наконечником. В его орлином взоре читалась решимость и смелость.
— Бежим!!! — заорал он и кинулся к стенам посёлка, увлекая за собой выпущенных рабов прежде, чем кто-то из бандитов понял, что происходит.
С радостным рёвом толпа людей устремилась к частоколу. Прямо за ними, возмущённо крича, бежала та самая группа бандитов, которая возражала против рабского труда в благородном деле очистки лагеря. Ну а за ними — самые ленивые, которые всё хотели свалить на невольников.
Нет, и на этом вся эта необычная процессия не заканчивалась… Потому что со стороны пляжа с яростным рёвом возвращалось остальное войско Альянса. И двигались они на удивление быстро. Видимо, подстёгивала их мысль о том, что теперь готовить, убирать и таскать поклажу придётся самостоятельно.
Оттолкнув Кадета, сдирающего очередной виток повязки, я схватил булаву и рванул к воротам, а позади меня вился шлейф из листьев, кожаных лент и бегущих «гвардейцев».
— На стены!!! К бою!!! — крики Котова и Кирилла прозвучали почти в унисон.
За короткий миг сонный посёлок буквально взорвался изнутри, и из «крепости» в нижний Мыс хлынуло почти всё вооружившееся население.
— Открывай ворота! — крикнул я группе охранников, но те и так уже поднимали створку, куда протискивались самые быстрые рабы.
Впрочем, их было так много, что у меня в глазах рябило. Оказывается, мне почти не соврали про мой чудесный прыжок через частокол. Теперь я воочию наблюдал, как бегущие на адреналине люди перебираются через высоченный забор.