Из ниши, в которой были установлены гололиты, мерцание распространялось на весь комплекс Стратегиума Гранд Бореалис.
Голографические миры – копии Терры – висели на неподвижных орбитах, показывая различные варианты катастроф, а массы текста без устали прокручивались вниз, в то время как числа, непонятные для непосвященных, окаймляли текст светящимися полосами. За исключением карт, перекрывающих друг друга тысячами точек данных, изображение было всецело абстрактным.
Видеотрансляций или пикт-изображений падающих бомб не было, что, возможно, вносило спокойствие в атмосферу Стратегиума. Сотни людей работали в его многочисленных галереях настолько тихо, что был слышен приглушенный шум бомбардировки, хотя на его пути были толстые стены со звуковой изоляцией.
Даже так глубоко внутри бастиона Бхаб воздух был наэлектризован от непрерывной работы пустотных щитов – из-за этого металлические предметы, находясь в близости друг от друга, начинали искрить, а люминесцентный свет холодной плазмы резко выделял грани объектов внутренней обстановки Стратегиума.
Служащие десятков организаций работали, как единое целое: каждый отвечал за свой фрагмент общей стратегической картины, и спокойствие сохранялось несмотря на то, что большинство сотрудников работали с данными, прекрасно понимая все обстоятельства происходящей осады.
Будущее человечества висело на волоске, и они знали это, как никто другой.
Страх способствовал концентрации и собранности, и хотя все верили в Преторианца Императора, в стенах Дворца не было ни одного смертного, не испытывающего давящий ужас, когда они чувствовали над собой взор Рогала Дорна, просматривающего изображения со своей платформы, возвышающейся в центре зала.
Но в этот момент его там не было.
Турия Амунд была лишь одной из многих. Будучи мобилизованной на службу в армию в качестве диспетчера судового контроля, курирующего звездолеты, прибывающие в систему, она считала себя лицом гражданским, хотя разница между штатскими и военными стерлась реалиями тотальной войны. В ее непосредственные обязанности входили наблюдения за возмущением эфира, в чем она хорошо преуспела. Турия вела наблюдения за пустотой в местах, в которых реальность разрывалась, позволяя судам проходить в варп и обратно. Когда-то ее станция находилась высоко над миром на специально выделенной орбите, но сейчас все изменилось: оснащение платформы демонтировали, чтобы освободить место для артиллерийских батарей лорда Дорна – в таком виде она стала представлять большую проблему для неприятеля.
Турия думала, что ей повезло: она была высококлассным специалистом, и ее забрали в командный центр имперского командования; менее удачливые коллеги же нашли себе применение лишь в качестве прислуги орудийных расчетов. Они могут умереть там, на своих местах, оглохшие, задыхающиеся от фецилина, атакованные воинами, созданными защищать их, недоумевая от того, как Галактика могла поступить так с ними.
Новый мир Турии был лишь маленькой частью необъятного Стратегиума. Эфирная сеть наблюдения системы Сол исчезла, заставив полагаться операторов исключительно на детекторы, находящиеся непосредственно на Терре. С такими ограничениями входного сигнала устройства наблюдения Турии были практически слепыми, как и многие другие в Стратегиуме. Она делала все, что было в ее силах, используя оставшиеся в распоряжении ресурсы, чтобы отслеживать точки вторжения судов в материальный мир.
Слева от нее аккуратными серповидными рядами располагались скопления светящихся точек, что мигали в определенной последовательности, понятной лишь Турии и таким, как она.
Немного в стороне от них гололитически спроецированным потоком – серебристым, как водопад – бежал каскад числовых данных повторных проверок, корректирующий узор мигающих огоньков. Семь экранов перед ней – из геля или активного стекла, – отображали танец синусоид в вихре точек, описывая текущее положение обстановки. Справа от диспетчера находился высокий шкаф, открытый с лицевой стороны, который вмещал в себя замысловатое устройство, похожее на планетарий, изображающий Солнечную систему, чьи кружащиеся сферы бегали по путям, представляющими орбиты, но не встречающиеся в материальном мире. Визор на Турии проецировал большой поток данных непосредственно на сетчатку глаз, добавляя их к общему потоку поступающей информации.
Все приборы издавали мягкий и монотонно-повторяющийся звук при работе: гудение электроники, движение механических частей вроде щелчков медных шестерен в эфироскопе, шипение белого шума, ритмически сопровождающего поток гололитических изображений. Это завораживало, унося сомнения Турии и способствуя концентрации. Оркестр звуков вызывал медитативное состояние, и сон, в котором она отчаянно нуждалась, уходил прочь.
Размер флотов Магистра Войны ужасал оператора. Еще больше ее устрашала масштабность варп-перехода, из которого они вышли. Будучи воспитанной в свете Имперской Истины, она начала свою карьеру с убеждением, что варп – это не более чем канал во времени и пространстве. Так ее учили.
Несмотря на все прилагаемые усилия со стороны высшего руководства для господства этой точки зрения, затянувшаяся война способствовала появлению слухов о том, что варп – это не просто скопления энергии, а смертельный океан, в котором плавают сущности, враждебные человечеству.
Турия знала достаточно, чтобы считать эти слухи правдой.
Кодированные показания ползли по ее дисплеям, заставляя верить в невозможное: варп-переход был такого размера, что затмевал собой любой сигнал, какой только могли обнаружить стационарные эфирные авгуры Терры. Даже вглядываясь в разлом реальности в беспристрастном числовом отображении, Турия ежесекундно лицом к лицу противостояла тому, что надвигалось на Терру, сомневаясь, что разглядит хоть что-нибудь сквозь всплески энергий, заполнившими рваными образами ее иммерсионный визор. Оператор молила богов, которых, как ее учили, не существовало, чтобы грубые помехи, полные криков и едва слышных шепотов, исчезли, и ее мир вернулся к безмятежным ощущениям понятных звуков уведомлений и математически точных входных и выходных диаграмм с данными.
Впрочем, Амунд была не настолько наивна, чтобы поверить, будто это когда-нибудь произойдет.
Турия сконцентрировала внимание, время от времени бросая взгляд поверх визора в ожидании Дорна, осмелившись уменьшить непрозрачность изображения перед глазами на случай, если она не заметит сына Императора. Увиденное разочаровывало – вместо Преторианца она видела лишь своры носящихся вокруг изогнутой ниши Стратегиума наблюдателей, суровых контролеров, посыльных боевых групп, офицеров армии и транслюдей из полдюжины Легионов, готовых дать доклад о ситуации своим непосредственным командирам.