На фоне прочих выделялись представители полков Старой Сотни – они пребывали в возбужденном состоянии, стоя возле своих терминалов в ожидании дальнейших событий.
В воздухе витало настолько сильное напряжение, что, казалось, будто все происходит не наяву.
Когда Дорн наконец-то вышел на свою наблюдательную площадку, атмосфера сразу переменилась. Примарх прибыл неожиданно, что было необычно. Несмотря на это, Турия поймала себя на мысли, что неосознанно смотрит на него, даже не понимая, в какой момент подняла взгляд.
Все примархи обладали даром воздействия на психику людей, что одновременно было как притягательным, так и отталкивающим.
Даже сотни метров, отделяющие ее пульт от возвышенности, на которой стоял Дорн, не уменьшали ауру его присутствия. Если что-то и казалось огромным, так это его золотой боевой доспех, словно бы высеченный в драгоценном металле в синем и серебряном каскаде гололитического света. Освещенная снизу, его благородная фигура выглядела несгибаемой, а волосы – поразительно белыми. Преторианец был таким же жестким и холодным, как и его родной мир, Инвит.
Рогал Дорн окинул взглядом всех присутствующих, и когда его глаза прошли мимо Турии, она почувствовала себя беспомощной, словно бы он посчитал ее неполноценной – нет, не из-за отсутствия стараний и умений, а просто из-за того, что она была лишь человеком – ошибающейся и слабой смертной. Диспетчер была потрясена и восторженна, когда взгляд примарха пронесся мимо. После этого Преторианец наклонился, чтобы обратиться к собравшимся:
− Слуги Империума. Верные подданные Императора. Сторонники Единства, − начал Дорн. Его голос перекликался с чем-то, что было за пределами человеческого бытия, вызывая у Турии дрожь в позвоночнике. – Настал момент, когда мы наконец нанесем завершающий удар. Магистр Войны окружил Тронный Мир. Как мы и предполагали, он начал бомбардировку в первые мгновения этого дня – в минуту после полуночи.
Они знали это. Они слышали вой снарядов. Те, кто исполнял свои служебные обязанности, перемещаясь из Стратегиума по Дворцу, видели, как снаряды активизировали пустотные щиты. Все они ощущали взрывы, сотрясающие мир, все они испытывали тягучие ощущения в своих мозгах от действующей варп-установки «Эгиды». Иной человек, – даже иной примарх – возможно, говорил бы в более оптимистичной и сочувствующей манере, но это было не в характере лорда Дорна, что отражалось и на его мимике.
− Мы ожидали этот момент. Мы старались предвидеть планы предателей. Мы стоим сейчас на краю истребления, но не отчаивайтесь! – примарх повысил голос. – Мы не стремимся истребить армии предателей – мы должны лишь устоять. Пусть оборона Терры станет утесами, о которые разобьется Хорус! В яростном стремлении уничтожить нас он израсходует всю свою мощь, и тогда, когда он будет истощен и измотан, а его силы обескровлены, наше отмщение обрушиться в ответ со всей яростью, которая сотрет его вероломное предательство со звезд! – Дорн еще раз пробежался глазами по нишам. − Не все из вас доживут до этого дня, но знайте – мы стоим на грани вымирания как раса. Перед лицом такого вызова может казаться, что значение вашей жизни не так уж и велико, но все ваши усилия, даже те, которые кажутся вам незначительными, жизненно важны – все и без исключения. Я призываю сейчас вас в трудный для Империума час – вырвите из себя свой ужас, спрячьте свой страх, направьте все силы вашего естества на нашу неизбежную победу! Я примарх – творение рук Императора, созданный для вас, и только для вас – для мужчин и женщин человеческой расы. Империум богов и чудовищ Хоруса не для нас! Мы верим в единство стойкости и непреклонности нашего вида перед лицом зла во вселенной и за ее пределами. Не думайте о себе, когда начнут падать бомбы! Не думайте о спасении своей жизни, когда придет враг! Думайте о жизненной силе, об упорстве, о стойкости Человечества!
Кажется, Турия никогда не слышала голоса столь сильного, чистого и столь же пугающего…
− Помните о грядущих поколениях человечества! Думайте о мире, который наступит после победы! Держите себя в руках, исполняйте свой долг перед Императором, и тогда мы восторжествуем!
Наступила тишина, и лишь звуки работающих машин нарушали ее. Затем одна пара рук, затем другая, а затем третья, начали аплодировать, пока каждый мужчина, женщина и трансчеловек в Стратегиуме не присоединился в восторженном ликовании, которое побороло страх. На мгновение Турия ощутила вкус победы.
Дорн благодарно кивнул головой, развернулся и вышел.
Бастион Бхаб, 13-ое число, месяц Секундус
Главный совет сил обороны собрался в помещении, ставшем частью истории. Бастион Бхаб был создан в период, предшествовавший как Великому Крестовому Походу, так и Войнам за Объединение. Но истинный возраст Бастиона не знал никто, как и имя его создателя. Он был построен для войны, и когда архитекторы Дворца решили убрать его в пользу более утонченных строений, он отказался умирать.
Дорна восхищала жизнестойкость Бхаба, и поэтому он принял Бастион и приспособил в качестве командного центра всей обороны. Такое место идеально подходило темпераменту самого примарха.
Преторианец ступил в комнату, увешанную старыми коврами и гобеленами с изображениями давно забытых побед. Дерево и ткань в комнате были покрыты пылью, пропитаны табачным дымом и выцветшим ароматом древних вин. Под мягким светом, исходящим от светящихся сфер, четыре самых могущественных человека на Терре – за исключением самого Императора – ожидали Рогала Дорна.
Пара хускарлов из Имперских Кулаков закрыла двери за своим лордом. Толстая древесина сильно приглушала звуки бомбардировки, но не могла полностью шумоизолировать помещение.
− Братья, − прогремел Дорн. − Капитан-генерал. Лорд Малкадор.
Присутствующие ответили кивками. Сангвиний, Джагатай-Хан и Константин Вальдор были облачены в доспехи, а Малкадор – в привычный для него простой зеленый халат. Впрочем, несмотря на простоту одеяния, Регент меньше всех остальных нуждался в защите.